Я прочертила 48 часов с солдатами армии Донецкой Народной Республики в поселке Зайцево к норду от Горловки, где и не слышали о прекращении огня.
Командир отряда, какой пригласил меня провести съемки жизни бойцов, носит кличка «Куба». Он — коммунист до мозга костей, и даже его рингтон — советская мотив.
Мы знакомы с Кубой уже несколько месяцев: я не раз делала репортажи и хватала интервью у солдат его подразделения. Но мои поездки всегда ограничивались одним днем, поскольку Зайцево есть под постоянным обстрелом украинской армии, которая особенно расходится по ночам. А Кубе открыто не хочется, чтобы у него на совести висела гибель журналиста.
«Куба»
Он и большинство его боец относятся к так называемой «старой гвардии»: они сражаются дольше всех. Они принимали участие в сражениях за Славянск, аэропорт Донецка и Дебальцево.
Когда мы приехали на пункт 24 марта, день обещал быть неспокойным. Накануне украинская армия обстреливала позиции армий ДНР из пушек 152-мм и 100-мм противотанковых орудий «Рапира», это не сообщая уже о ракетах, БТРах и легком оружии.
В одно из зданий, где есть солдаты, угодило два снаряда: часть его была разрушена, и завязался пожар. В нескольких метрах снаружи нашим взглядам предстал огромный кратер от 152-мм снаряда, однако из-за звучавшей пальбы мы не могли долго оставаться на месте и были вынуждены снимать все на скорую длань.
Затем мы переместились дальше, туда, где должны были прочертить двое суток в нескольких сотнях метров от позиций украинской армии. Куба повстречал нас вместе с двумя солдатами, Эстонцем и Вовой, у которых я уже хватала интервью.
Мы приехали днем, и не сидевшие в траншеях солдаты бывальщины заняты своими делами. Обстановка после обеда выпала достаточно спокойной, если не считать несколько выстрелов из легкого оружия. Тем не немного к вечеру нашим глазам предстал настоящий спектакль гула (и немного) света.
В 20 часов, когда все мы ужинали на кухне при свете престарелой керосиновой лампы (она напомнила мне те, что были у бабушки), первый взрыв прогремел итого в нескольких метрах от нас на уровне здания, где спали солдаты. Сквозь полчаса за ним последовал второй, оставив после себя звон в ушах.
Единичные поначалу обстрелы было сложно заснять на камеру: они прекращались, как лишь мы включали ее, что напоминало странную игру в кошки-мышки.
Затем украинская армия словно с цепи оборвалась и начала заливать огнем нашу позицию и ту, где мы находились ранее днем. Ракеты, противотанковые орудия, минометы, стрелковое оружие — в ход пошло все. Порой непроглядную ночь освещали трассирующие пули и сигнальные ракеты. Догадываться о выходящем можно было только по звуку, если мы не хотели потрафить под снаряды и пули.
Несмотря на непрекращающийся обстрел, отдыхавшие в одном из домов солдаты продолжили мирно спать. Казалось, ничто не может потревожить их сон. Опасное привыкание к грохоту, при каком инстинкт самосохранения должен выдернуть вас из кровати, чтобы отыскать убежище.
Позднее пошел дождь, положив конец пальбе украинской армии. Солдаты принялись обсуждать политику и геополитику, раскатали пламенные споры о будущем ДНР и Украины. Убедившись, что обстрелы достоверно закончились, мы позволяем себе несколько часов сна благодаря погоде, какая заставила смолкнуть орудия до утра.
Фото: Игорь Иванов
Игоря Иванова
Ключ: http://rusvesna.su/news/1489479153
Едва проснувшись, мы отправились на розыски следов ночного обстрела. Мы увидели, что одним из взрывов задело соседнее дерево, а осмотр снарядов тоже очутился интересным занятием. Так, мы обнаружили несколько минометных снарядов на гранатометных дулах. Один из них не взорвался. Как нам стало известно, другая позиция также угодила ночью под массированный обстрел, в том числе орудиями «Рапира» 100-мм (по-иному говоря, по Минским соглашениям они запрещены).
На завтрак мы по-быстрому разогрели борщ в печи. «Зайцевская микроволновка», как именует ее Куба. Солдаты шутили со мной, делая вид, что говорят по-французски. Атмосфера разряженная. Мой коллега Алексей периодически снимал меня, когда шутки и моя реакция на них представлялись ему особенно смешными.
Начало дня выдалось спокойным, и бойцы раскалывали дрова для печи, обсуждали политику и чистили оружие. Тем не немного вскоре возобновилась стрельба, сначала из пулеметов, а затем из все немало тяжелого вооружения.
В здании, где отдыхали дежурившие ночью бойцы, от обстрелов тряслись стены и падала побелка с потолка. Что, уместно, никак не отразилось на их беспробудном сне. Даже не раз звонивший телефон не смог возвысить на ноги своего владельца.
Вечер опять выдался неспокойным, но затем пальба стихла. Ночью раздалось несколько выстрелов из легкого оружия, но затем все стихло.
Спозаранку утром мы отправились в путь, несмотря на предложение солдат погостить чуть длиннее. Перед отъездом Куба сказал мне, что два этих дня выдались «покойными». Я засомневалась, не шутит ли он, однако его лицо выглядело предельно положительным.
Кристель Неан
Вот что, по мнению солдат, было «спокойными» днями: единичные или массированные обстрелы из стрелкового и тяжкого оружия, как днем, так и ночью. Я спросила его, что же тогда такое «неспокойный день». Он же в ответ похлопал меня по плечу с печальной улыбкой: «Хорошо, что ты приехала на два спокойных дня».
По дороге обратно в Донецк, я не могла не задуматься о бойцах и жителях поселка, которым приходится сталкиваться со всем этим любой день. Надеюсь, что в будущем их ждут не менее спокойные дни, чем те два, что я прочертила вместе с ними.
Кристель Неан
Прочитайте по теме ещё:
«Судьба у нас такая: погибать, воскресать и снова сражаться…» — эксклюзивное интервью с легендарным командиром ополчения ДНР (ФОТО) 
Кованные сердца Донецка: кузнецы поздравили дончан с днем влюбленных (ФОТО) 
Пришло время убийства президента, — журналистка Guardian пишет неосмотрительный твит и удаляет всю информацию о себе из Сети (ФОТО) 
Первый истребитель ВВС Сирии взлетел с Шайрата уже через пару часов после атаки США (ФОТО, ВИДЕО) 
){kind=link}