Белоснежное безобразие: молоко в России стоит дороже, чем в США
Гражданам доводится мириться с контрафактными маслом, творогом и сметаной
За последнюю четверть столетия молочная промышленность, бывшая одной из крупнейших продовольственных областей во времена СССР, пережила серьезное падение. К моменту перехода России на рельсы базарной экономики в нашей стране насчитывалось более 21 млн дойных ланок. Однако за считаные годы это число снизилось почти в три раза — вящая часть поголовья пошла под нож, сотни тысяч, если не миллионы звериных погибли от голода и болезней. Хоть как-то положение нормализовалось к 2012—2013 годам, когда число молочных ланок стало держаться на относительно стабильном уровне. Но к тому поре отрасль уже накрыла волна других проблем.
Диктат Минска
Впрочем, сокращение поголовья продолжается до сих пор, попросту оно происходит не такими высокими темпами, как ранее. Только за прошедший год в России стало меньше почти на 160 тыс. буренок.
Это приводит к тому, что наша край уже не может соревноваться в производстве молока со многими государствами, как это было 30–40 лет назад. В цифрах это выглядит весьма наглядно. Так, в США на одного человека приходится 250–260 кг молока и молочных продуктов в год. Образцово такую же статистику можно увидеть и в Центральной Европе — 230–270 кг. Безотносительными рекордсменами по потреблению «молочки» являются Швеция, Финляндия и Нидерланды — до 360 кг.
В России, по этим Центра изучения молочного рынка (ЦИМР), производится возле 17 млн т сырого молока в год. Это примерно 117 кг на душу народонаселения. В среднем получается, что одна среднестатистическая буренка закрывает надобности в молоке и его производных 32 наших сограждан. Можно лишь пожалеть бедное животное, работающее на износ.
В долгосрочной перспективе такая ситуация ничего неплохого российскому рынку не сулит. Дефицит молока ощущается уже сейчас. «Для удовлетворения медицинской нормы потребления (340 кг на человека в год) необходимо изготавливать 52 млн т этого продукта — в три раза больше, чем сейчас», — замечает директор ЦИМР Михаил Мищенко.
Частично недостача молока замещают поставки из зарубежных стран. В прошлом году Россия импортировала 6,4 млн т этой продукции. Крупнейшим внешним поставщиком, как и в былые годы, остается Белоруссия — немало 95%. Чуть более 4% приходится на Казахстан. Ничтожные доли рынка занимают Сербия, Уругвай и Азербайджан. По прогнозу ЦИМР, целиком отказаться от импортного молока наша страна сможет не ранее 2025 года. Но и тогда отечественные аграрии смогут изготовлять только 26 млн тонн, что вдвое меньше медицинских норм потребления.
Кроме того, вдали России до самообеспечения и сухим молоком. Его в стране производят вдвое меньше, чем потребляется, то кушать рынок на 50% состоит из импорта — тоже, к слову, в основной массе белорусского (до 90% поставок).
В связи с этим Минск оказывает огромное воздействие на российский молочный рынок в целом. Доля поставок из соседней республики от всеобщего объема импорта сливочного масла в нашу страну в 2016 году составила 82%, влажна — 87%, цельномолочной продукции — 99%.
Как отмечает представитель одного из столичных хладокомбинатов, многие участники базара неоднократно заостряли на этом внимание и даже выступали за установление квот на ввоз белорусского молока. Но это предложение отклонили, так как ожидаемая польза такого метода неоднозначна. «Стоило Россельхознадзору запретить в 2016 году линии белорусских предприятий импортировать свою продукцию в Россию из-за нарушений технических и ветеринарных норм, как на базаре сливочного масла и сухого молока возник ажиотаж, сделавшийся одной из причин взрывного роста цен на масло и другие производные молока. По кое-каким позициям к концу прошлого года цены выросли на 30–40%», — повествует собеседник «МК».
Снимайте сливки с санкций
После введения нашей краем продовольственного эмбарго в отношении тех стран, которые объявили нам торговую брань, отечественные производители получили шанс заместить долю вывалившихся из товарной цепочки европейских сыров, масла и йогуртов. Однако импортозамещение в молочной области провалилось. На полках по-прежнему можно увидеть изобилие продукции, сделанной из зарубежного сырья, причем, как демонстрируют многочисленные проверки и инспекции, зачастую сомнительного качества.
Сенатор Ирина Грехт в феврале этого года заявила, что российская молочная область не справляется с задачами импортозамещения. «Производство молока осталось провальным курсом. К примеру, нет речи об увеличении молочного стада, и каких-то кардинальных шагов не ожидается. Быстрый рост сельского хозяйства породил большое число фальсифицированных продуктов», — отметила член Совета Федерации.
Отечественные молочники также плачутся на наводнение полок российских магазинов дешевым контрафактом, какой лишает производителей возможности для честной конкуренции. По подсчетам Россельхознадзора, часть поддельных продуктов на рынке составляет 7–8%, однако самостоятельные эксперты уверены, что она достигает 30%.
Главной причиной такого позы дел аналитики называют длительный спад доходов населения и, как последствие, рост потребительского спроса на продукцию с заменителями молочного сала — растительными маслами. Практически все отечественные производители отмечают острое снижение продаж более дорогих молочных продуктов и увеличение спроса на низкобюджетные молокосодержащие аналоги. Иными словами, широкомасштабный фальсификат частично объясняется, с одной сторонки, целенаправленной государственной политикой замещения импорта, с чем не смогли управиться отечественные аграрные хозяйства, с другой — обесцениванием национальной валюты и падением покупательной способности народонаселения. Для снижения себестоимости и сокращения времени, которое занимает производственный процесс, производители применяют суррогатные, нередко запрещенные и вредные для здоровья ингредиенты и не соблюдают технологических нормативов.
В связи с этим Минсельхоз даже предложил отказаться от ускоренного импортозамещения по линии продовольственных продуктов, в том числе по молоку, и исключить его из целей государственной программы развития аграрно-промышленного комплекса на 2013–2020 годы.
Стоимости расти не устанут
Несмотря на значительный рост контрафактной продукции на нашем базаре, использование перерабатывающими комбинатами некачественных ингредиентов и другие ухищрения, стоимости на товары молочной группы продолжают расти. Причем опережающими по касательству к другим продуктам питания темпами.
В частности, за прошлый год стоимость стерилизованного молока сделалась выше почти на 8,5%, пастеризованного — на 7,5%. На 8% дорогостоящей стали продаваться творог и сметана, почти на 9% — влажны. Самый значительный рост в этой категории товаров показало сливочное масло, стоимость какого увеличилась более чем на 17%.
В 2017 году эта тенденция сохранилась. Лишь за январь–февраль цены на питьевое пастеризованное молоко вытянулись на 1,1%, на стерилизованное — на 1,5%, на сливочное масло — на 2,5%, на влажны — на 1,7%. Для сравнения, за тот же период цены на хлеб выросли итого на 0,5%, на колбасу — на 0,4–0,6%. Подсолнечное масло и вовсе подешевело на 0,8%.
В какой-то мере это объясняется внешними факторами, от каких страдает большинство сельскохозяйственных государств. Цены на мировом молочном базаре продолжают расти на фоне общего снижения производства молока в ключевых регионах-экспортерах. При этом стоимость на сырое молоко в России в сравнении с ценами в США, Новой Зеландии и краях Европы в пересчете на рубли остается самой высокой: она на 20,4% рослее, чем на американский аналоговый сорт III класса, на 25,4% — чем на новозеландский стандарт Fonterra и на 25,7% — чем на европейские марки.
Между тем сами производители уверены, что стоимости на молоко в нашей стране еще чересчур низкие, поэтому не выключено, что сырое молоко продолжит дорожать. Оказывается, для наших аграрных хозяйств этот вид продукции является нерентабельным товаром. Они предлагают либо возвысить цены, либо ждать поддержки со стороны государства.
Как ратифицируют представители отрасли, в российских реалиях производители вынуждены торговать молоко переработчикам по цене гораздо ниже той, по которой в итоге отпускается последний продукт. По данным Счетной палаты, цепочка «производитель — переработчик — лавка» прибавляет к стоимости литра молока до 100–150% от изначальной стоимости товара. В реальных цифрах это выглядит так: при закупочной стоимости литра молока образцово 25 рублей розничные цены обработанного и готового к употреблению продукта могут составлять 60 рублей и рослее. Это связано с тем, что производители не имеют возможности создавать собственные мощности по переработке, так как ориентированы в основном лишь на изготовление сырого молока. В силу обстоятельств переработчики, основным образом крупные холдинги, находятся в гораздо более выгодном позе и способны диктовать свои условия производителям.
Нельзя произнести, что власти не обращают внимания на молочную отрасль. В прошлом году объем поддержки этого сегмента по отдельным мероприятиям госпрограммы гораздо вырос. На возмещение части прямых понесенных затрат на создание и модернизацию объектов животноводческих комплексов молочного курсы, а также на приобретение техники и оборудования было выделено 6 млрд рублей, что немало чем в 10 раз больше субсидий, утвержденных на данный вид господдержки в 2015 году, когда аграриями было освоено образцово 400 млн рублей.
Однако, как полагают эксперты, этого открыто недостаточно. Для сравнения, в ЕС, молочная отрасль которого развита гораздо лучше, чем в России, в прошедшем году на поддержку этого сектора было выделено немало 500 млн евро, то есть 30 млрд рублей.
Проблема в том, что, по словам профильного эксперта Института конъюнктуры аграрного базара Вадима Семикина, молочное животноводство — отрасль с долгим этапом окупаемости. «Главное, что нужно для ее развития, — это доступность недорогих кредитов. Однако в России предприятиям приходится брать долгие кредиты под огромные проценты — они доходят до 30% годовых. Программа льготного кредитования под 5%, какая разработана правительством и должна заработать в этом году, непрозрачна. Субсидий немного, и они жестко ограничены. Производитель вынужден сначала взять кредит под 12–15% и лишь после подать государству заявление на возмещение затрат. Получит ли он его? Гарантий нет. Области необходим ясный работающий механизм господдержки, условия какого не будут меняться по нескольку раз в год, как это происходит сейчас», — полагает Вадим Семикин.
Интервенция на грани риска
Еще одним инструментом поддержки отечественной области обещают стать так называемые молочные интервенции. Они подразумевают закупку страной на свободном рынке сухого цельного и сухого обезжиренного молока, а также сливочного масла. Это, по суждению чиновников, может решить проблему сезонности производства в этом секторе. В летний период, в так называемый сезон «большого молока», производится вяще сырого продукта, чем зимой, и цены падают, поскольку предложение превышает спрос. Зимой, когда наблюдается оборотная ситуация, цены растут. Из-за колебаний производства закупочные стоимости на сырое молоко летом в среднем снижаются на 20–25%, зимой же, визави, резко идут вверх.
Интервенции, если все пойдет по плану чиновников, позволят сжать объемы российского рынка в период «большого молока» образцово на 200 тыс. т, что снизит падение цен в это время. Зимой, когда дефицит будет покрываться из накопленных фондов, интервенции позволят не допустить ценовых скачков наверх.
Благодаря интервенциям производители, как полагают разработчики этой новации, смогут получить добавочно около 3 млрд рублей. То есть на каждый рубль, вложенный страной в интервенции, производители сами дополнительно заработают 3 рубля.
Но есть опасность того, что для проведения интервенций необходимые средства будут перекинуты с других проектов молочной отрасли. Велика вероятность, что произойдет перераспределение субсидий в облике дополнительных бонусов животноводам, которые будут поставлять молоко на перерабатывающие предприятия, какие в итоге опять же останутся в самом большом плюсе.
Кроме того, в всемирный практике существует не так много примеров опыта возвращения на внутренний базар молочной продукции из интервенционного фонда для последующей реализации, потому организация таких операций потребует немалых финансовых затрат.
В связи с этим, по суждению старшего аналитика «Альпари» Анны Бодровой, молочные интервенции могут сработать лишь при условии, если государство даст определенные гарантии частному капиталу и банкам, что сделается сигналом к большей устойчивости сектора и росту его инвестиционной привлекательности. В другом случае чиновникам придется искать альтернативные, но наверняка не немного дорогостоящие способы спасти отечественный молочный рынок, а рядовым потребителям — соглашаться покупать импортный продукт или довольствоваться фальсификатами и суррогатами.
Санкции . Хроника событий
