Дживан Гаспарян и Арто Тунчбояджян как душа Еревана

В сущности, это фильм документальный. Шестеро музыкантов, многие из каких знамениты на весь мир (Дживан Гаспарян, Арто Тунчбояджян, Малхас), а некто известен только внутри Армении ( Форш, Лилит Пипоян, Микаэл Восканян) ходят по своему излюбленному городу и рассказывают, рассказывают… Иногда играют. И всегда в Ереване.

Разумеется, история кино знает много признаний в любви конкретному городу. Парижу, Москве, Нью-Йорку, Лондону, Рио… Но подход Данильянц, существующей в Москве и снявшей достаточно игровых и документальных фильмов, скорее — об атмосфере улиц Еревана. Она снимает их с вертолета и с детализацией до любого камня дома, она говорит только с музыкантами, которых запросто можно представить музицирующими собственно на улицах или в клубах Еревана — именно поэтому в нем нет академистов.

— Я замыслила этот фильм еще в 2007 году, несколько лет обдумывала как кинофильм о Форше (Ваган Геворгян, известный армянский шансонье), — сообщает режиссер Татьяна Данильянц. — Но не сложилось. Потом как-то поговорили с министром цивилизации Армении, мне пообещали финансирование, но тоже не сложилось. А потом уложился паззл как фильм о разных армянских музыкантах, фактически персонификации Еревана. И тут же нашлось финансирование, за три года мы его сняли. Всех музыкантов снимали лишь в Ереване, это было важным условием. И ни один не отказался, несмотря на занятость!

В кинофильме Данильянц правду сложно отличить от вымысла. Музыканты повествуют свои обычные музыкантские байки, камера скользит по камням древнего города, история то уходит в давнишней прошлое — геноцид 1915 года или голод 90-х, то возвращается к кооперативным палаткам и прокуренным клубам Еревана сегодняшнего. Связующая нить — музыка. Избранные режиссером «шесть музыкантов» — это подлинно люди не от мира сегодняшнего, они живут старым Ереваном с домино и нардами, играют музыку нарочито неактуальную. Превосходно записаны две композиции секстета (! — а не привычного квартета) Дживана Гаспаряна на темы общенародных армянских песен с воздуха на открытой ротонде. Забавно, что когда к Гаспаряну и Гаспаряну-младшему на улице подходят сниматься девушки, талантливого внука попросту не узнают и он скромно отходит в сторонку…

Арто Тунчбояджян (Armenian Navy Band) исступленно мастерит авангардный перформанс с дюжиной духовиков где-то в Ереване, а после горестно на ломаном английском сетует на судьбу армянина в недружелюбной Турции, и это тоже предзнаменование времени. Джазовый пианист-виртуоз Малхас (Левон Малхасян) повествует телеги о великом продюсере Columbia Records Джордже Авакяне, а после гремит невероятным фортепианным соло в крошечном джаз-клубе. Или фантастический исполнитель на армянском общенародном инструменте тар Микаэл Восканян — сначала небрежно наигрывает соло где-то в горах подле Еревана, а затем играет горячо и технично в таком же маленьком клубе. Шансонье Форш сознается, что в эмиграции в Аргентине у него «было все», но когда ребенок заговорил на ломаном армянском — тут же разрешил вернуться. Режиссер словно телескопом фиксирует приметы поре: эмигрантская нация, разбросанная по миру, но с любовью и трепетом сберегающая каждую деталь своей ереванской жизни.

То, что режиссер из Москвы, скорее плюс. Взор не замылен. Она вцепляется во все атмосферные вещицы, которые торговцы кукурузой у оперного арены давно и не замечают. Она снимает старый Ереван 300 тыщ народонаселения в новом миллионнике с поющими фонтанами, и видит его! А через музыку эта атмосфера передается и зрителю. Дживан Гаспарян сообщает о высоком бескомпромиссном искусстве, бард Лилит Пипоян чистосердечно поет мимо нот, Арто Тунчбояджян думает об авангарде, Форш поет нарочито доступные песни под обликом блюз-рока… Они настолько разные, что они вместе. «Ереван — это мы», — собственно этой песней заканчивается фильм.

В прокате с 6 апреля.

Вадим ПОНОМАРЕВ