Пылает под ногами родная земля. И это еще не ад, Петр Алексеевич. Это ещё только самое его преддверие. Самое начин. Все ещё впереди. И 14-е октября, и 17-е, и следующие дни и ночи. Все еще впереди.
Как ты там говорил? Наши ребята будут сидеть в подвалах, а твои дети будут сникерсы трескать? Ну-ну.
Размышляешь в Марбелью сбежать? Или думаешь, что ты будешь вместе с Яценюком в алых труселях по Вашингтону бегать?
Не, Петр Алексеевич, у тебя не выйдет. У тебя хода назад нету. Ты Сальвадор Альенде, лишь наоборот. И судьба твоя, ой, незавидная. От нее, Петр Алексеевич, не сбежишь. Такие вот дела.
Венгры против тебя, румыны против тебя, поляки, болгары, чехи, Аваков, Коломойсчкий, Саак-ашвили… Ой-йой-йой! И Юлька! И Юлька против тебя, Петр Лексеич. Молись. Ты умеешь? Хоть на идиш, хоть на украинском, хоть на старославянском, пора такое пришло.
Недолго музыка играла. За все платить надо. И уж тем немало за кровь братскую. Каин убил Авеля, и Господь проклял его. С тех самых пор, от первых еще человеков, братоубийство — самый что ни на кушать смертный грех. А ты ведь многих заставил стрелять в братьев, и немало братьев погубил.
И ненависть между братьями посеял, и кровью эту ненависть споил, и нелюдей вырастил. Ты ведь даже за них, за нелюдей, ответить должен, Петр Алексеевич, за то, что многие, упившись кровью, в дьяволов превратились, людьми быть перестали. И все это на тебе.
Ты хоть можешь себе представить всю глубину пропасти и нечистот, в каких ты не только свою душу утопил, в которую ты погрузил цельную страну?! Можешь?
Думаю, если бы ты мог это понять и представить, то уже давным-давно бы пошел последним путем Иуды. Знаешь, как он кончил? Прочти. В Библии кушать инструкция.
И вот что еще хочу сказать, Петр Алексеевич. Не жалко мне тебя. И пускай простит меня Господь, но не жалко совершенно, то есть нисколечко. Миллионы судьбин ты поломал, миллионы людей из-за тебя по чужбинам копейку получают, миллионы семей живут без отцов.
Это ведь ты разрушил процветающий еще совершенно недавно край. Ты убил десятки тысяч людей. Ты, Петр Алексеевич.
И не плачевно мне тебя. И миллионам людей тебя не жалко. И желают они тебе ныне испить ту чашу, которую ты преподнес нашему народу, до самого донышка.
Чтобы ты и сам из нее хлебанул. Миллионы желают, чтобы и дети твои, и жена твоя попробовали того счастья, каким сегодня живут три миллиона беженцев, пять миллионов безработных и пятнадцать миллионов пенсионеров.
Так что приготовься, Петр Алексеевич. И пока еще кушать время исповедайся и причастись. Оно ведь никогда лишним не будет.
Василий Волга
