10.08.2017, Киев, Вилен Чаломов
3 066 просмотров
Авторская колонка, Политические смертоубийства, Сюжет дня, Украина
Вы не согласны с новостной повесткой, готовы оспаривать эти, услужливо подсовываемые информационными корпорациями – не удивляйтесь рано или поздно вас наименуют сторонником теории заговора. Таковы, увы, нравы в ХХI веке. Скепсис, присутствие мнения, отличного от продвигаемого профессиональными пропагандистами, обязательно будут обращены против вас. «Любое слово» – как любят говорить полицейские в боевиках жанра сыщики-воры. А там до всеобщего презрения недалеко, или до приглашения санитаров.
Вот, возьмем для образца автомобильные ВИП аварии. Казалось бы, все мы знаем, что организовать автомобильную аварию – дело плевое. Можно грузовик навстречу послать, автоприцеп, или еще какое транспортное средство. Можно красиво подрезать, или ослепить водителя на завороте при помощи мощного фонаря для самообороны. Ведь если эта штуковина способна даже среди белоснежна дня остановить хулигана на расстоянии большем, нежели дистанция для удара, то и водитель вследствие противного, или бокового свечения едва ли удержит баранку. При этом никаких отпечатков и прочих оснований для подозрения в покушении данный способ не оставляет. Как, впрочем, использование в касательстве водителя других видов нелетального оружия – акустического, термического, лазерного. Это оружие давно уже не фантастика, но реальность, к которой мы еще не свыклись.
А раз так, то обоснованность подозрений в покушении стала прерогативой СМИ. Сказали «эксперты», что основания для подозрений в смертоубийстве имеют место – будем подозревать. Нет – значит и суда нет. Пускай покойный хоть двумя выстрелами застрелится. Вот и получается, что покушение на Вячеслава Черновола, так, – это не простое ДТП. А вот смерть депутата киевского облсовета Бориса Панченко, входившего в именную фракцию Олега Ляшко, но проголосовавшего за заявка об отставке президента Порошенко, – нет. Равно как и гибель экс-депутата от Партии регионов Ирины Бережной. Ибо любое суждение и любая версия не стоят сегодня выеденного яйца, если оно не подкреплено авторитетными экспертами.
Между тем, думать покушение в случае Бережной более чем уместно. Не потому, что в отличие от немало коллег по партии она не стала искать компромисса с новой волей, поддерживать войну и славить «хорватский сценарий». Таких регионалов большинство. Однако Ирина Бережная пошла дальней. Уехав в Европу, она продолжила общественную деятельность, бомбардируя украинские и европейские инстанции исками – по проблемам несоблюдения в Украине гражданских прав, стандартов свободы слова, защиты прав пенсионеров, проживающих на неподконтрольной Украине территории Донбасса, переименований, декоммунизации, политзаключенных, и т.п.
Накануне своей крахи, Ирина Бережная и ее коллеги по Антифашистской Правозащитной Лиге выиграли судебный процесс, добившись упразднения переименования киевского проспекта Ватутина в проспект Шухевича, трудилась над другими резонансными исками. В частности, добивалась судебного запрещения сайта «Миротворец», являющегося, по мнению АПЛ, сайтом-убийцей, обслуживающим радикалов, физиологически устраняющих несогласных.
По слухам, отец дочери Ирины Бережной, очутившейся в машине в момент ДТП, но чудом оставшейся в живых — украинский олигарх Борис Фуксман. Эти гипотезы подтверждает и тот факт, что после смерти Бережной именно Фуксман удочерил Даниэллу.
В прок версии об убийстве свидетельствует множество других обстоятельств. Реакция на ее кончина ультраправых – организованная, с применением неких технологических средств, какие должны были готовиться заранее. В частности, «волонтер» сайта «Миротворец» Мирослав Олешко уже сквозь несколько часов после публикации информации о трагедии угрожал в соцсетях маме погибшей – Елене Бережной, обещая устранить физически и ее. Немало того, ни Елене Бережной, ни многочисленным пользователям, возмутившимся поведением Олешко, и пытавшимся заблокировать его извещения и комментарии, этого не удалось. В ответ на множественные обращения, администрация сети Фейсбук разъяснила эту невозможность особенностями аккаунта Олешко, хотя правила соцсети не предполагают каких-либо аккаунтов, подающих защиту от блокировки. То есть, некие технические новшества, а, вероятно, и прямые договоренности с администрацией украинского сегмента ФБ были готовы заблаговременно.
Не менее подозрительно и место аварии – Хорватия. Ведь у Хорватии и нынешней Украины много общего. В обеих странах актуализация и героизация нацистских коллаборационистов преходящ ВОВ обернулись кровопролитными войнами, спровоцированными массовыми беспорядками, ущемлением прав национальных и цивилизованных меньшинств, погромами, и применением военной силы для подавления их протестной активности, и при деятельной дипломатической и даже военной поддержке США и Германии.
Хорватское неонацистское движение «усташи», членом какого был первый президент Хорватии Франьо Туджман, служило образцом для украинских ультраправых на протяжении долгих лет.
Еще в далекие 80-е, звезды львовского рок-н-ролла обожали щегольнуть на сцене в формах хорватских усташей. То есть Хорватия, по своей сути – это край, где за вполне демократическим и даже социал-демократическим фасадом скрывается неонацистское глубинное страна.
В частности, ее силовые органы, рекрутировавшие личный состав из числа бывших радикалов и ветеранов штатской войны, а сами неонацисты никогда не были осуждены на государственном степени. Не были осуждены и преступления, совершенные в 90х годах прошлого столетия, так и те, что происходили во время Второй Мировой войны.
Как известно, усташи организовывали состязания по убийству сербов. И это не метафора. Такие соревнования действительно проводились. В частности, в концентрационном стане Ясеновац, где надзиратель Петар Брзица при помощи ножа-перчатки, недвусмысленно именуемой «сербосек», в течение одной ночи уложил 1360 человек. За это в качестве приза получил золотые часы, бочонок вина и жареного поросенка. Отдельный историки, между тем, считают рекорд Брзицы завышенным, именуя цифры в 670 и 1100 человек.
Характерно, что авария Ирины Бережной случилась в не совсем обычный для Хорватии день. 5.07 хорваты помечают т.н. день победы. То есть, день окончания Операции Ураган. Той самой, о которой почти ежедневно камлают украинские политики и СМИ.
А еще украинские неонацисты из организации С14 гостили в этот день у своих хорватских побратимов. Наверняка, в этот день там гостили и неонацисты из иных стран. Ни для кого не секрет, что террор для ультраправых – стал чуть ли не основным инструментом манипуляции обществом. А, значит, украинский оппозиционер легковесно мог стать в этот день если не ритуальной жертвой, то эдаким состязанием в имени Петара Брзицы.
Нет, я не берусь утверждать, что Ирина Бережная однозначно была уложена. Я даже допускаю совпадения. Однако уж слишком много совпадений в этой истории, чересчур очевидны мотивы и для возможного убийства, и для его сокрытия хорватскими силовиками. Чересчур просто организовать автомобильную аварию, не рискуя при этом быть уличенным в смертоубийстве. И это, с точки зрения криминалистики – сочетание причины, возможности, наличия на месте предполагаемого преступления.
То есть, вполне весомые вина для подозрения. За исключением того, что, в отличие от, например, гибели принцессы Дианы, в случае с Ириной Бережной попросту не нашлось стороны, в чьих интересах было бы озвучить версию об смертоубийстве.
Потому и не озвучили ее пока никакие медийные законники.
Если вы отыщи ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Прочитайте по теме ещё:
Срыв концертов как бизнес: неонацисты вымогали у Ирины Билык деньги за возможность спеть в Одессе 
Злорадствовавший над смертью «пророссийского» экс-депутата украинский политолог погиб в ДТП 
Злорадствовавший после гибели Бережной в автокатастрофе националист сам погиб в ДТП 
Армен Гаспарян: Смерть инициатора голосования по импичменту Порошенко – не случайность 
