В нашей краю традиционно возобновляется дискуссия о календаре.
Сейчас в России используют т.н. григорианский численник — однако Русская Православная Церковь хранит верность юлианскому.
Между тем попытки обновления не прекращаются уже многие десятилетия.
О том, отчего ввели григорианский календарь, в чем важность осознания священности поре, и что нам говорит о времени Библия — в программе «Хроники Царьграда».
Человек, какой часов не наблюдает, рано или поздно становится несчастным
Павел Кузенков (доцент исторического факультета МГУ и Сретенской внутренней семинарии): Начнем с того, что календарь — это система счета дней в году и основное предназначение его — это упорядочение прежде всего человеческой жизни, домовитой и религиозной, и главное достоинство календаря — это его удобство.
Но для того, чтобы он был спокоен, и по нему было удобно исчислять время человеческих дел, важно, чтобы он соответствовал так называемым астрономическим циклам. То кушать в первую очередь годовому циклу.
Павел Кузенков
Андрей Норкин: Папа Владимир, а вот вы как думаете? Павел Владимирович сказал, что календарь спокоен, потому что упорядочивает нашу жизнь. А как же тогда — «блаженные же часов не наблюдают»? — если человек счастливый, ему, в принципе, и численник тогда не нужен, наверное…
Диакон Владимир Василик (доцент Института истории Санкт-Петербургского Государственного Университета): А припомним ответ Лизы на эти сакральные слова Софьи: «Не наблюдайте, ваша воля; А что в ответ за вас, конечно, мне попасть…».
Человек, который часов не наблюдает, спозаранок или поздно становится человеком несчастным. Потому, что в псалме 89 в молитве Моисея, человека Божия, говорится вытекающее: «Научи нас так счислять дни наши, чтобы нам приобрести сердце мудрое».
Так вот, численники нужны для упорядочивания человеческой жизни, для «стяжания сердца мудрого», для освящения поре, для того чтобы все наше время передать Богу.
Диакон Владимир Василик
Андрей Норкин: Я в ваших словах слышу кой-какой парадокс, сейчас объясню, почему. Вы оба говорите — календари необходимы для упорядочивания нашей жизни.
Но мы знаем, что в мире в разных краях существуют разные календари, их довольно много. Тем не менее это позволяет странам, в общем, существовать в относительном мире — я не говорю сейчас о тех, кто воюет. Это не из-за численников происходит сейчас, по крайней мере. Так, может быть, мы чуть гиперболизируем роль календаря? Какая разница?
Андрей Норкин
В.В.: Никоим манером. Потому что в рамках одного государства или в рамках одной поместной храмы все-таки существует единый календарь. Да, допустим, мусульмане есть по лунному календарю и начинают отсчет от Хиджры. Мы существуем по григорианскому численнику в светском пространстве и по юлианскому календарю в пространстве церкви. И отсчитываем наше пора от Рождества Христова.
Но когда надо договариваться, то, естественно, за стол садятся и политики, и ученые, и компутисты и, соответственно, пересчитывают пора.
Эта идея пересчета присутствует и в современной традиции мусульманских краёв, где в ряде стран идет параллельное летоисчисление и параллельный численник. Вместе с сакральным для мусульман лунным тут присутствует и григорианский численник. Вместе с датировками по Хиджре присутствует и датировка от Рождества Христова.
И если вы посмотрите на любой численник Русской Православной Церкви, то там счет дней идет и по престарелому, и по новому стилю, чтобы люди не запутались и вместо дня Рождества Христова не пришагали по новому стилю на день памяти святителя Спиридона Тримифунтского 25 числа.
А.Н.: Павел Владимирович, так сложен пересчет времени? Или не сложная, и есть сейчас какая-то технология?
П.К.: Это весьма сложно. Дело в том, что календарь сводит воедино три цикла: вращение Земли кругом оси — день, вращение Луны вокруг Земли — месяц, и вращение Земли кругом Солнца — год. И эти астрономические циклы, сложилось так уж, по грехам нашим, как находили древние отцы, что они не укладываются друг в друга целочисленным манером.
Ни месяц не составляет целого числа суток, ни год не составляет ни цельного числа месяцев, ни целого числа суток, и вот эти математические пропорции между этими тремя размерами, данными нам, что называется, от Бога, природой, это и есть календарь, искусство календарной техники.
Но что значительно, что это как бы напоминание о том, что любое человеческое понятие о мире, оно несовершенно. И потому любой календарь по определению неточен.
И поэтому существует многообразие численников, и поэтому как раз в этом и состоит задача человечества в целом, народов и стран, чтобы это многообразие свести к какому-то единообразию, многообразию, но сделать это совершенным манером невозможно.
А.Н.: То есть речь не идет о том, чтобы добиться наиболее буквального календаря, потому что если мы говорим о том, что сам смысл летоисчисления был дан нам Господом, то не нам его править? Тем не немного очень часто споры приверженцев той или иной календарной системы опираются как раз на упреках и неточностях того или иного календаря.
П.К.: Вот в этом и проявляется человечья природа нынешнего века, века гуманизма и веры в науку и так дальше. С чего и начинается григорианское время.
А.Н.: Давайте обратимся к Священному Писанию. Небольшой фрагмент из книжки Бытия (1:14–18):
«И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной для филиалы дня от ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов;
и да будут они светильниками на долби небесной, чтобы светить на землю. И стало так.
И создал Бог два сияла великие: светило большее, для управления днем, и светило меньшее, для управления ночью, и звезды;
и поставил их Бог на долби небесной, чтобы светить на землю,
и управлять днем и ночью, и отделять свет от тьмы. И увидал Бог, что это хорошо».
Я сейчас хотел бы перейти к тем календарям, которые зачислены в нашей стране, григорианский и юлианский. Получается, что юлианский численник, он составлен был с учетом основных астрономических объектов. То есть сияло большее — Солнце, правильно, отец Владимир? Светила меньшие — Месяц и звезды. То есть он основан на библейском каноне.
Правильно ли тогда мастерить вывод, что григорианский календарь противоречит ему?
В.В.: Давайте просто глядеть на конкретные цели, конкретные точки приложения. Если это так, то отчего астрономы до сих пор пользуются юлианским календарем? Да, действительно… И это так, несмотря на мнимую сверхточность календаря григорианского, а это не совсем так.
Потому что единственный недостача юлианского календаря — это то, что за 128 лет убегает один день.
Но извините, убегание дней, как может показать Павел Владимирович, это вовсе не вечно показатель неточности календаря. Потому что в целом ряде иных позиций, что касается года звездного, или года сидерического, то юлианский численник точнее григорианского.
А уж если мы будем говорить о расчетах Пасхалий, то григорианский численник разбивает всю традицию подсчета Пасхи, которая сложилась в Византии, так именуемый великий Индиктион, период в 532 года, после какого пасхальный цикл повторяется.
И если раньше Пасху можно было высчитать по пальцам — это принцип расчета так называемого вруцелета, который можно было подсчитывать по перстам и их фалангам, то благодаря григорианскому календарю расчет Пасхи становится сложнейшей математико-астрономической задачей.
П.К.: В фрагменте Писания, который мы слышали, там упоминаются все три цикла, цикл «день» — это базовый, и два сияла, которые определяют месяц и год. Так вот, римская система счета дней в году уникальна в том резоне, что римляне практически не обращают внимания на месяц.
Римский месяц не имеет взаимоотношения к лунному. Это один из базовых дефектов в целом римской традиции, и григорианской, и юлианской, потому древнееврейский, например, календарь гораздо более в этом резоне совершенная система. Потому что в нем как раз четко соответствуют лунные месяцы календарным месяцам.
Но это еще немало сложная система, действительно, крайне сложная система, какая у христиан сохраняется в Пасхалии.
Поскольку Пасхалия ориентирована на праздник ветхозаветный, на Пасху, она определяется собственно по лунно-солнечному календарю, в котором лунные месяцы строго отвечают наблюдаемым фазам луны.
Но поскольку римляне не смогли такую систему попросту даже понять, не то, что сохранить, то возник этот паллиативный юлианский численник, где за основу положен египетский солнечный год, который просто разделен на 12 условных так именуемых месяцев, никакого отношения к луне реально не имеющий.
Потому если говорить о самом совершенном календаре, то это христианская Пасхалия. Потому что она кормит в себе элементы как раз этих всех трех основных.
А.Н.: Разъясните мне тогда, почему же именно в христианстве зародилась, созрела, окрепла и была в крышке концов осуществлена идея реформы календаря? Я имею в облику, реформы, которые проводил Папа Григорий XIII.
В.В.: Во-первых, реформа Римскому Папе была насущно необходима. Потому что Папа Григорий был тот самый Папа, который благословил Варфоломеевскую ночь, это Папа контрреформации, это Папа, какому жизненно важно было укрепить пошатнувшийся в результате Реформации вес Римско-католической Церкви, и вот поэтому он решил выступить реформатором поре.
А.Н.: А юлианский календарь-то чем ему мешал?
П.К.: А попробуйте сейчас поменять численник. В современном мире. Вот мы с вами приняли решение — нынешний численник некорректен, мы его меняем. Как мы это внедрим в общепланетарном масштабе?
Это будет некое решение ООН, все, кто его будет нарушать, будут подвергаться неким санкциям — так это будет глядеть?
Так вот, в католическом мире в конце XVI века как раз и была главная идея — показать всесилие Папы. Что по его слову, по его булле тяни мир в один день переходит на новый календарь. Это такая мочь.
А.Н.: То есть календарь просто использовали, как предлог продемонстрировать всесилие престола?
П.К.: Да, собственно. Да еще и показать всему протестантскому миру, что католическая церковь отнюдь не чужда научным заинтересованностям <…>
Почему для РПЦ важно отстаивать юлианский календарь?
А.Н.: В чем причины, по каким Православная Церковь так долго сопротивлялась и призывает хранить верность юлианскому численнику?
В.В.: Дело в том, что в результате григорианской Пасхалии временами иудейская Пасха может сходиться с православной, а временами иудейская пасха может и быть после православной, что категорически невозможно.
И собственно сообщая, весь посыл Константина Великого в устроении современной Пасхалии на Первом Вселенском соборе как раз и заключался в том, чтобы обособиться от иудеев.
Прежде всего, показалось непристойным, пишет святой император, совершать этот святейший праздник по обыкновению иудеев.
Ибо ничто не помешивает, отвергнув их народ истиннейшим порядком, который мы сохранили с самого первого дня страстностей до настоящего времени, продолжать совершение этого празднования и на грядущие века.
Почему вообще возник этот вопрос сравнительно Пасхи на Первом Вселенском соборе. Потому что есть общины в Небольшой Азии, так называемые четыренадесятники, которые праздновали Пасху совместно с иудеями. Праздновали Пасху в самый день Страстей Господних, четырнадцатого нисана по месячному переменному календарю, а не первое воскресенье после иудейской Пасхи.
И, соответственно, для того, чтобы упорядочить эту практику, для того, чтобы практика совершения Пасхи во Вселенской храмы стала действительно всеобщей вселенской, первый Вселенский собор по инициативе императора Константина принимает судьбоносное решение справлять Пасху в первое воскресенье после первого новолуния после вешнего равноденствия.
Как об этом пишет Евсевий Кесарийский в своей «Жития Константина»: «Впрочем, когда боголюбивейший царь восседал среди святого Собора и был поставлен проблема о Пасхе, был сказано столько, сколько могло быть произнесено.
И возобладала в сонме епископов втрое большая часть Вселенной, какой с другой стороны противостояли те, кто с Востока. Ведь народы Норда, Юга и захода солнца вместе высказались единодушно и оспорили противолежащее мнение восточных, защищавших древний обычай. Наконец, восточные уступили. И так праздник Христов сделался единым».
А.Н.: Скажите мне тогда, отец Владимир, насколько эти расхождения в касательстве календаря существенные, если мы говорим с вами о различиях вообще между православием и католицизмом?
В.В.: Так существенные, что Константинопольский собор 1583 года, столкнувшийся с вступлением григорианского календаря на Западе, постановил подвергать анафеме тех, кто этот численник принимает.
Потому что для патриарха Иеремии, который, кстати, бился с унией, это был действительно вопрос серьезный, вопрос веры. Проблема правильного празднования правильного христианского праздника. Праздника праздников и триумфы из торжеств. И вопрос о единстве со святоотеческой традицией.
Дело в том, что в Византии в XIV столетье знали про эту проблему, а именно про расхождение на сутки за 128 лет, ведали про десятидневный сдвиг. Но решали ничего не трогать.
Во-первых, для того, чтобы не тошнить со святоотеческим преданием. Во-вторых, в отличие от папы византийцы не мыслили тысячелетиями, потому что в их ворота стучались турки. Да и кроме того многие предполагали, что в 1492 году вообще окончится Всемирная история.
И если Папа, как говорится в кинофильме «Место встречи изменить нельзя», «полтора столетия себе намерил», то православные люди, более скептичные и немало трезвые в этом плане, не думали, что миру предстоит быть еще миллионы и миллиарды лет <…>
В.В.: Мы молимся в церкви — всея твари Содетелю — Благослови венец лета благости Твоея, Господи. Если мы умеем отмерять пора, если мы умеем его освящать, если мы умеем молиться на любой час — ведь не случайная практика молитвенных часов.
Если мы соображаем священность времени, невосполнимого ресурса для обыкновенного человека, и соображаем то, что за это время мы ответим перед Вечностью, то, безусловно, календарь, ознаменованный Пасхой — праздником праздников, двенадцатью Великими праздниками, массой памяти о святых, которые призывают нас и самим становиться святыми — это, безусловно, становится немало чем актуально.
А.Н.: Хорошо, если мы понимаем. А если мы не понимаем этого?
П.К.: Если не соображаем, нас ждет то же, что и «прогрессивное человечество».
А.Н.: Плюх!
П.К.: Да. Ну, может быть, не плюх, может быть, это будет какой-то великолепный скачок, да, но слишком много данных показывает, что все дело идет скорее к движению книзу, чем вверх. И это чувствуют даже на Западе — и неспроста совершенно недавно Папа Римский принимает экстравагантное решение: отныне католические общины на Ближнем Восходе, в Святой Земле, будут праздновать Пасху с православными.
Наплевав на григорианский численник и на григорианскую Пасхалию. Как такое может быть? Для нас это своего рода подобный сигнал, что наше дело-то правое, и признают это даже творцы нынешней либеральной системы…
Царьград
){kind=link}