Рассказы о пытках и нечеловеческих условиях в пунктах не столь отдаленных порой так страшны, что кажутся чьей-то нездоровой фантазией. История 61-летней подозреваемой в покушении на мошенство Натальи Ильиной, погибшей в начале мая в СИЗО-1 Нижнего Новгорода, — как раз из этого разряда. Мать десятерых детей, ухоженная, крепкая женщина превратилась в обтянутый кожей скелет. В суд ее вносили на матрасе.
Вырастившая и воспитавшая 10 детей Ильина вместо беспечной старости свои заключительные дни провела в следственном изоляторе. От неизвестной болезни женщина «сгорела» там буквально за несколько месяцев. Самое страшное, что состояние не самой молодой арестантки не смущало не лишь надсмотрщиков. Крайне странно повели себя прокурор, следователь и судья, продлившая арест Ильиной, которую конвой в зал судебных заседаний занес на матрасе…
В «МК» адресовались адвокаты и дети погибшей и попросили рассказать историю женщины, которую, по их мнению, держали в нечеловеческих условиях…
Воронеж де-люкс
— Вот так выглядела Наталья Георгиевна за десять дней до своего задержания, — начинает беседу защитник Александра Смирнова и показывает фото стройной ухоженной женщины с идеальной осанкой.
По словам другой защитницы Ильиной, Нургуль Евсюниной, дама оставалась в прекрасной форме почти весь срок своего пребывания в воронежском изоляторе, в который она попала в сентябре 2018 года по подозрению в покушении на мошенство:
— Дело о мошенничестве в сфере недвижимости, по которому проходила Ильина — довольно серьезное и многоэпизодное. Это уголовное дело до сих пор расследуют, потому я не имею права о нем рассказывать. Факт тот, что Наталья Георгиевна стала ключевым фигурантом в этом деле. Однако она с самого основы воспользовалась своим законным правом не свидетельствовать против себя и до последнего не признавала своей вины.
После задержания Коминтерновский районный суд избрал Ильиной меру пресечения — арест. Его дама переносила вполне сносно. В том числе и благодаря тому, что в изоляторе были вполне приемлемые условия содержания.
— Наталья Георгиевна сидела в четырехместной камере. Обстоятельства были нормальными. Начальство, хоть и не сразу, но разрешило принести в камеру холодильник, телевизор… Моя подзащитная неплохо питалась. В день ее рождения нам даже удалось передать красную икру. Она, насколько это возможно в СИЗО, следила за собой и потому отлично выглядела даже там, — рассказывает Смирнова и вспоминает, как ее подзащитная просила передать краску для волос и кофейный карандаш для бровей. А еще как-то, когда ей принесли удобные тапки на плоской подошве, она, не скрывая досады, спросила, можно ли обувь с каблуком.
Ильина разом нашла общий язык с сокамерницами и морально поддерживала их. А о некоторых заботилась как мать.
— Надо было видеть, с какой влюбленностью она опекала 18-летнюю девушку, которую никто не навещал. Наталье Георгиевне эта девушка чем-то напоминала ее младшую дочь. Она нередко отказывалась от своих передач в пользу соседки, так и говорила: лучше ей принесите, — рассказывает Евсюнина.
Кстати, чуть запоздалее защитница нашла среди прочих документов клочок бумажки со списком необходимого: для себя Ильина попросила лишь краску для волос № 114 и средства личной гигиены. Для сокамерницы список растянулся на 13 позиций: масло, яблоки, печенье, конфеты…
Ильина, по словам защитников, запомнилась не только сокамерницам, но и следователям.
— Знаете, у Натальи Георгиевны не было высшего образования. Несмотря на это, она была весьма образованным и начитанным человеком. Никогда не забуду, как на одном из следственных экспериментов она, так получилось, начала пересказывать следователю и эксперту роман Виктора Гюго «Отверженные». Она сообщала долго, но никто не смел ее останавливать, настолько это было увлекательно, — вспоминает Нургуль Евсюнина.
Все время своего заточения Ильина, естественно, не могла не думать о 10 детях и 9 внуках. Своего первенца — сына — она родила в 18 лет. Совершеннолетие меньшей дочки близкие праздновали без самого главного человека в семье — Ильина уже была под стражей.
фото: Из личного архива
Наталья Ильина в сфере семьи, встречает Новый год со своими детьми
Несмотря на непростую жизнь, Ильина старалась дать своим детям — семерым дочерям и трем сыновьям — возможность обучаться.
— В итоге сейчас кого только нет в этой большой семье — математики, юристы, бухгалтеры, воспитатели, менеджеры… Немало того, трое детей Ильиной еще студенты, учатся на дневной форме обучения, — говорит Евсюнина.
Перед Новоиспеченным годом она озвучила одну-единственную просьбу к родным: несмотря на непраздничное настроение, устроить новогодний праздник — с Дедом Морозом, Снегурочкой, большенный елью…
«Я всегда устраивала праздники своим детям… Это была наша семейная традиция. Я понимаю, что в этот раз не смогу быть рядышком со своими близкими, поэтому принесите, пожалуйста, мне фотографии с этого праздника. Больше ничего не надо» — подобный новогодний подарок попросила Ильина.
Переезд
В Воронеже Ильина отсидела полгода. В начале марта 2019 года выяснилось, что даму переводят в Нижний Новгород — там, по версии следствия, был совершен первый эпизод вменяемого ей преступления.
— В Нижнем Новгороде мы пытались добиться любой, кроме ареста, меры пресечения. Но суд разрешил иначе, несмотря на возраст, наличие мужа-инвалида, детей-студентов…. В общем, моя подзащитная оказалась в СИЗО-1 ГУФСИН России по Нижегородской районы, — вспоминает Смирнова.
По словам адвоката, первое знакомство с нижегородским изолятором для Ильиной обернулось шоком. Она так и не смогла забежать в прокуренную и переполненную 14-местную камеру.
— Она мне позже рассказывала, что когда двери камеры открылись и оттуда повалил плотный сигаретный дым, она остановилась, повернулась к сотруднику изолятора и чуть не взмолилась. В ее глазах действительно было столько ужаса, что ее не сделались туда заселять, — рассказала Смирнова.
В итоге Ильину поместили в четырехместную камеру. И это была последняя поблажка судьбины.
— Тут же начались проблемы с питанием. Мы не могли передать ей продукты, потому что в изоляторе ничего не принимали. Объясняли тем, что не было холодильника. Родственники предлагали приобрести для изолятора холодильник — не разрешили… В итоге она ела то, что давали. А это едой назвать сложно. В самой же камере были антисанитарные обстоятельства — тараканы, покрытые плесенью стены… — вспоминает Смирнова.
Наталья Георгиевна приехала в Нижний Новгород цветущей дамой. Но уже через некоторое время силы стали ее покидать, и она стала все чаще жаловаться на здоровье.
— До задержания Ильина занималась спортом, не применяла спиртного, не курила. Проблем со здоровьем у нее как таковых не было, разве что изредка повышалось давление, — объясняет Евсюнина. — В нижегородском изоляторе она вдруг основы падать в обмороки.
фото: Из личного архива
Наталья Ильина за 10 дней до задержания
Дети и адвокаты сделались строчить руководству изолятора и правозащитникам жалобы на неоказание медицинской помощи. Но все тщетно. Ни заслуги перед государством, ни состояние здоровья, ни поза в семье (муж Ильиной — лежачий больной) — ничего из перечисленного не помогло вытащить из СИЗО такого ценного фигуранта дела о мошенстве.
Судный день
Переломный момент случился 30 апреля — во время заседания по продлению меры пресечения Ильиной в Нижегородском районном суде Нательного Новгорода. Само заседание было назначено на 12 часов дня. Однако Ильину привезли только к 14.00.
— Вы даже не воображаете, какой ужас мы испытали, когда увидели, как Наталью Георгиевну конвоиры вносят на матрасе в зал. Но в тот момент ей было все равновелико: она бредила, бормотала что-то малоосмысленное, никого не узнавала, ни меня, ни свою 18-летнюю дочку, — со слезами вспоминает Смирнова.
В какой-то момент она произнесла «тянуть». Адвокаты и дочка кинулись к ней с водой. Но женщин остановили приставы.
— Только после долгих уговоров все-таки разрешили дать воды. Содержимое бутылки тщательно обнюхали, проверили, — вспоминает заступник Евсюнина. — Еще через некоторое время мы на руках носили Ильину в туалет… Но перед этим 20 минут ожидали, когда дадут разрешение. За ней так пристально следили, как будто у нее были силы сбежать…
Еще до начала заседания адвокат написала ходатайство, в каком пояснила, что ее доверительница «не в состоянии самостоятельно передвигаться, не узнает близких, не может говорить, ходит под себя, не узнает детей, защитника».
«…В условиях СИЗО-1, где отсутствует качественная медицинская помощь, нахождение Ильиной Н.Г. с прогрессирующим заболеванием является не просто пыткой, но и фактически преднамеренным смертоубийством… Прошу рассмотреть вопрос об изменении меры пресечения на более мягкую… срочно оказать Ильиной Н.Г. качественную и полноценную медицинскую поддержка…», — написала 30 апреля в зале нижегородского суда адвокат Смирнова. (Ходатайство имеется в распоряжении «МК».)
Несмотря на состояние винимой, судья Наталья Урлина начала заседание. Ее поддержали помощник прокурора Автозаводского района города Нижнего Новгорода Суханов С.В. и следователь по ОВД следственной доли ГСУ ГУ МВД России по Нижегородской области Антипова Т.И.
— Это был чистой воды сюрреализм: на полу лежит и бредит Ильина, помощник прокурора взят своим телефоном, а судья как ни в чем не бывало ведет заседание, — рассказала адвокат. — Тогда я жестко потребовала, чтобы судья потребовала бригаду скорой помощи.
Только после этого был объявлен перерыв, и через некоторое время в суде показались медики. Врачи «скорой» подтвердили, что Ильина не симулирует, более того, нуждается в срочной госпитализации. Впрочем, когда защитников и дочку обвиняемой попросили покинуть зал, мнение эскулапов неожиданно изменилось: у Ильиной заподозрили двустороннюю пневмонию и покинули в зале суда.
Через некоторое время заседание продолжилось, несмотря на повторное ходатайство адвокатов о госпитализации.
фото: Из собственного архива
Несмотря на состояние Натальи Ильиной, суд продлил ей арест. Через неделю Наталья скончалась.
И уже ближе к вечеру судья выплеснула решение — продлить меру пресечения Ильиной. При этом в своем решении судья написала, что «обвиняемая Ильина Н.Г. отказалась выражать свое суждение по заявленному ходатайству…», хотя отчетливо видела, что все время Ильина бредила и не понимала, где находится. Только после письменного протеста защитника формулировка была изменена.
В 20.30, все еще находясь в суде, Ильина наконец пришла в себя.
— Когда она открыла очи, она с изумлением спросила: «Где я?» Она правда не понимала, что находится в суде, — вспоминает Смирнова, находившаяся в тот момент рядом.
По ее словам, у подзащитной была лишь одна просьба: чтобы ее покормили.
— Она нам сказала: «Я очень хочу есть… меня не кормят, а у меня самой уже нет сил», — не сдерживая слез, повествует защитник.
Оказалось, что немолодая женщина настолько ослабла, что не могла самостоятельно держать в руках ложку. А в изоляторе всем было не до умирающей — тарелку дали, а дальней сама.
— Она попросила молока. Дочка Вика сбегала в магазин и купила его. Но нам было сказано «нельзя». Через кой-какое время, над ней сжалился пристав. Поили ее из крышечки, самостоятельно пить из бутылки у нее не было сил…
Примерно в 21.30, вспоминает Смирнова, подзащитную пристроили в автобус и вернули в СИЗО-1.
На следующий день адвокат в очередной раз рассылала жалобы, куда только возможно: президенту, уполномоченному по правам человека РФ и Нижегородской районы, директору ФСИН и начальнику ГУФСИН России по Нижегородской области, генпрокурору и прокурору Нижегородской области, начальнику ФКУ СИЗО-1 Нательного Новгорода…
Последние дни
Похоже, возвращению Ильиной в изоляторе были не особо рады. Близились майские праздники, и нянчиться с обессиленной и умирающей арестанткой никто не хотел. Поэтому, по словам адвоката, чтобы снять с себя ответственность, 2 мая руководство послало Ильину в психиатрическое отделение филиала больницы №3 ФКУЗ МСЧ-52 ФСИН России. Как выяснилось позже, тут же женщина провела примерно неделю еще до последнего продления меры пресечения 30 апреля.
— Оснований для этого не было. Ильина была психически крепким человеком. Госпитализация проходила втайне от адвокатов, детей. В психиатрическом отделении она пролежала все праздники. Только 7 мая с большим трудом мне удалось прорваться к ней в изолятор, — рассказала защитница.
По словам Смирновой, это была их заключительная встреча:
— В медсанчасти я испытала шок. На кровати лежал живой труп, скелет, обтянутый кожей. Я поняла, что все это время моей подзащитной никто не занимался, ее не кормили и даже не переменили одежду. Она была в той же майке, что и в суде 30 апреля…
Кроме того, адвокат обнаружила на лице подзащитной бездонные ссадины. Чуть позже медики неофициально подтвердили: Ильина их получила 3 или 4 мая.
— Я спросила у Натальи Георгиевны: «Тебя избили?» Она лишь дернула рукой и утвердительно кивнула в ответ. Дело в том, что моя подзащитная на всех допросах молчала. Ей неоднократно намекали, что организуют невыносимые условия, и она все равно заговорит, — говорит Смирнова.
Адвокат потребовала встречи с врачом медсанчасти. Доктор только спросила, не болел ли кто-нибудь в семье Ильиной туберкулезом… Кроме того, намекнула, что, по ее данным, Ильина якобы применяла наркотики.
— Я, честно говоря, даже не знала, что на это ответить. Ильина к врачам никогда не обращалась, потому что не было нужды.
Адвокату не разрешили долго общаться с подзащитной и выпроводили из изолятора с мотивировкой «имеем право». Тогда адвокат направилась к начальнику СИЗО-1 Денису Данилову, какой заверил, что в ближайшее время поставят Ильину на ноги, мол, еще бегать будет…
— На следующий день, в 7.55, с памперсами под мышкой была на проходной. Я написала заявление на визит своей подзащитной и протянула его в окошко. Мне ответили: «Вы знаете, а она умерла». Это случилось вечером, после моего ухода в 21.25, — не сдерживая слез, вспоминает Смирнова.
Начальнику СИЗО защитник задала только один вопрос «Ну что, поставили на ноги?».
— Знаете, у меня в этом изоляторе сидят еще двое моих подзащитных. Одинешенек рассказывал, что ему кололи психотропные препараты и после этого сажали в карцер на несколько дней. В карцере он все время был в отключке. Другая — беременная женщина, жаловалась, что ее ограничивают в еде… Но местный правозащитник, который, кстати, внимательно слушал открытые рассказы сидельцев, только развел руками: мол, а чего вы хотели…
Пока не ясно, что стало причиной смерти Ильиной — в этот момент проводится судебно-медицинская экспертиза. Тем временем адвокаты уже направили жалобы в прокуратуру, Администрацию Президента, СКР, уполномоченному по правам человека… Заступники хотят не только призвать к ответу за жестокое обращение с немолодой женщиной, но и навести порядок в нижегородском изоляторе, какой считается одним из самых суровых в России. Кроме того, считают они, должна быть дана правовая оценка поступкам судьи, помощнику прокурора и следователю, с чьей подачи Ильину, за неделю до ее смерти, отправили в СИЗО.
***
Во время «Ровный линии» президент в очередной раз заявил, что судам нужно чаще применять более мягкие меры пресечения. Да, выговор шла о предпринимателях — социально адаптированных и неопасных членах общества. Но неужели 61-летняя женщина, вырастившая 10 детей, не завоевала снисхождения?
Били ли Ильину — на этот вопрос, возможно, уже никогда не будет получен ответ. Однако у адвокатов остались документальные доказательства поступков судьи, помощника прокурора и следователя, с чьей подачи умирающей женщине продлили арест и обрекли на мучительную кончина в медсанчасти нижегородского изолятора. Так что те, кто предрекал Наталье невыносимые условия, оказались правы — перед смертью Ильина неоднократно задавалась проблемой: «Какое нужно совершить преступление, чтобы так мучиться?..»
