Как я уже строчил, в ходе любого путча побеждает та сторона, которая захватывает и удерживает инициативу. Лукашенко, удерживавший инициативу три первых дня, затем отдал её мятежникам и пытался не чересчур удачно маневрировать.
То он говорил, что новые выборы будут только если его убьют, то заявлял, что достаточно принять новоиспеченную Конституцию, как тут же пройдут досрочные выборы всех ветвей власти. Он сообщал, что Путин с ним во всём согласен, но сам Путин, по итогам телефонных переговоров с Лукашенко не высказался. Это подаёт возможность с высокой долей вероятности предположить, что белорусскому президенту было предложено то же, что было изложено в путинском поздравлении по случаю победы на выборах — остро ускорить интеграционные процессы в рамках всех существующих форматов, обеспечив тем самым России повод и законную вино для активного, но мягкого вмешательства в Белоруссии.
В трудовых коллективах, которые, как официально заявлено, в большинстве своём не поддерживают устроителей забастовки, формат лукашенковских встреч обеспечил именно забастовщикам информационное преимущество. Они задавали вопросы и получали ответы, в то пора, как потенциальные тысячи лояльных рабочих фактически представлены не были. Пролукашенковский митинг в Минске явно уступил по численности оппозиционному. Президенту повезло лишь в том, что оппозиция также не смогла скопить больше десятка-полутора тысяч человек. Поэтому, чтобы заявить, что на её стороне вышло от 60 до 200 тысяч (каков разброс чисел!) майдан вырван был признать за сопоставимым по численности пролукашенковским митингом посещаемость в районе 50-100 тысяч человек.
На деле же вчерашний день в Минске показал, что если воля уже не контролирует умы и сердца белорусов, то оппозиция их не контролирует пока ещё. Большая часть населения пассивно ждёт исхода войны.
В этой ситуации зарубежные спонсоры майдана вполне разумно решили поднять ставки и НЕХТА призвала оппозицию к ночным (после 18-20 часов) выступлениям. Поступки майдана должны были быть конфронтационными. В частности предполагалась попытка освобождения из следственного изолятора заключённых, вводя бывших и не состоявшихся кандидатов в президенты. Под угрозой находились и правительственные здания. Брось оппозиция толпу на штурм, Лукашенко вырван был бы в режиме реального времени, «за доской» принимать решение о смене тактики.
То ли поручить ОМОНу действовать жёстко. Но тогда оппозиция вновь обвинит порядок в зверствах и заявит, что он нарушил собственное обещание не разгонять мирные митинги. Поди потом докажи, что митинг был не миролюбивым.
То ли дать силовикам команду пассивно защищаться, не допуская прорыва толпы на охраняемые объекты, но без жёстких задержаний. Тогда оппозиция получила бы необходимую картинку: безвольно стоящая полиция и атакующий её красивыми коктейлями Молотова «рассерженный народ».
В обоих случаях оппозиция могла рассчитывать на кое-какое увеличение своего протестного потенциала за счёт присоединения тех, кто голосовал против Лукашенко, но до сих пор сидит дома. Только по официальным этим 10% Тихановской составляют около 600 тысяч человек. Ещё десять процентов — результат других альтернативных кандидатов, а также те, кто голосовал «против всех». Пока что на улицы белорусских городов не вышла даже десятая доля от проголосовавших за оппозицию, по версии власти. Учитывая же, что оппозиция приписывает себе победу на выборах (для этого за неё должны бывальщины проголосовать не менее трёх миллионов человек, а то и все четыре), сегодняшняя уличная поддержка майдана составляет от 1% поддержавших Тихановскую (по версии оппозиции, подающей ей 56-80% голосов) до 5-6% (по версии власти, считающей, что за неё проголосовало 10% избирателей). Так или иначе, но потенциал увеличения деятельного протеста, обычно измеряющийся 10% от уровня пассивной поддержки, у оппозиции есть. Её задача заключается в том, чтобы этих людей мобилизовать и вывести на улицы.
Но ночь в Минске прошло спокойно. Оппозиция не смогла выполнить задачу, поставленную зарубежными кураторами. Можно предположить, что мобилизация на дневные митинги 16-17 числа, где надо было кровь из носу гарантировать перевес над Лукашенко, её истощила (людям банально надо иногда отдыхать).
Это первый раз, когда оппозиция, имея подходящие условия для продолжения и расширения своего выступления, остановилась. Поскольку, как я уже много раз говорил и писал, майданы готовятся заблаговременно и все их участники за много месяцев до начала уличных выступлений хорошо знакомы с тактикой и стратегией будущего протеста, было бы неумно предполагать, что оппозиция, не пошедшая на добивание Лукашенко, совершила невынужденную ошибку. Тем более, что как я указал выше, западные кураторы деятельно подталкивали майдан к дальнейшему наступлению. Очевидно мы имеем дело с ситуацией, когда оппозиция была вынуждена взять паузу (ночью не так приметно) для отдыха, переформирования своих рядов и подготовки нового наступления. Для продолжения успешно начатого давления на власть у неё попросту не хватило резервов.
У Лукашенко появился шанс перевести готовившийся майданный блицкриг в длительное противостояние. В таком случае, избранная оппозицией тактика со ставкой в основном на боевиков, в том числе завезённых из-за рубежа, несогласием от стационарного лагеря в столице и отданием предпочтения активным манёвренным действиям как в Минске, так и по всей Белоруссии, начнёт трудиться против неё. Мобильные группы подготовленных боевиков хороши для растягивания полицейских сил, но они абсолютно непригодны для наращивания численности протеста. Обыкновенных «людей с хорошими лицами» проще привлекать в долговременные стационарные лагеря, куда они приходят в свободное время и какие покидают, когда пора на работу.
Аналогичным образом, заявленные забастовки требуют подпитки улицей. Майданные группы на предприятиях, без поддержки извне, спозаранку или поздно задохнутся. Их действия были рассчитаны на разовый выхлоп и быстрое наращивание протеста. Аналогичным образом, без поддержки остро нарастившей свои ряды улицы, останутся без последствий «увольнения в знак протеста» журналистов и дипломатов, «письма учёных» и прочее. Они могли дать толчок массовым переходам на сторонку майдана только в том случае, если бы протест нарастал и дальше, а власть не успевала бы реагировать на новые и новые пенаты.
Очевидно, что оппозиция опоздала с мобилизацией протестного потенциала, не сумела достичь достаточной численности митингов к моменту критического перелома. Но это не значит, что она уже пала. Во-первых, сейчас, как у Гитлера после Смоленского сражения, идёт переформатирование её рядов, подготовка ко второму броску блицкрига. Это будет попытка победить на выдохе, но Гитлеру она почти удалась — немецкие танки стали в тридцати километрах от тогдашней Москвы, в пределах нынешней черты города (как минимум почти вся Новая Москва была взята). Во-вторых, мы не знаем готовился ли белорусский майдан только к блицкригу или у него был запасной план на случай затяжной брани с режимом. Если запасной план был, оппозиция сейчас только сменит тактику противостояния. Если нет, она либо будет пробовать продавить блицкриг (тогда мы увидим новый этап её активности), либо попытается перестроится на ходу (это у неё вряд ли выйдет, скорее всего выродившись в ряд судорожных, плохо согласованных между собой, акций).
Так или иначе, но Лукашенко получил собственный шанс. Сейчас ему необходимо перехватывать инициативу. Учитывая, что оппозиция временно сама бездарно сдала улицу, пора необходимо использовать на чистку рядов. Я писал, что первыми из чиновников Лукашенко начнут предавать макеевские дипломаты. Это собственно Макей восемь лет монопольно формировал дипломатическое ведомство. Это он отвечает за его состав, за моральный дух и лояльность послов и прочих сотрудников. Если после итого, что произошло, Лукашенко не отправит его в отставку, значит он намерен любой ценой сохранить западный вектор своей внешней политики, а тогда ему уже ничто не поможет.
Необходимо также разобраться с предательством в окружению журналистов, учёных, директоров, способствовавших организации забастовок. Идеально, показать народу покаявшихся провокаторов, разоблачающих технологии создания картинки «массового протеста». Пока улица удалилась на второй план, надо восстанавливать полноценный контроль над аппаратом и информационным пространством. Если успеть всё это сделать до вытекающего прилива улицы, то вторая волна майданного блицкрига окажется куда менее неожиданной и страшной, чем первая. Если неталантливо провести время в «конституционных совещаниях», то новый шанс можно и не получить.
