Доля людей, которым не хватает на жизнь, отличается в разных регионах России в 6 раз.
Доля людей, которым не хватает на жизнь, отличается в различных регионах России в 6 раз.Китай заявил о победе над бедностью, сообщив, что за 8 лет из нищеты выведены 832 уезда и 128 тыс. деревень. А в России список самых неимущих республик и областей много лет не меняется. Почему? «АиФ» задал этот вопрос профессору географического факультета МГУ Наталье Зубаревич.Такие разные страныАлексей Макурин, «АиФ»: Сообщают, в России две страны: Москва и всё остальное. Пекин от прочего Китая отличается так же разительно?Наталья Зубаревич: По зарплатам столица КНР или Шанхай тоже мощно опережают периферию. Но там намного больше центров роста, чем у нас. Политика китайских властей была направлена как раз на то, чтобы простимулировать экономическую активность в отстающих зонах и дать населению возможность больше зарабатывать в малом бизнесе. Не думаю, что упор был сделан просто на увеличение социальных пособий.– Применим ли китайский эксперимент в России?– Вряд ли. Китай до сих пор переживает первую стадию урбанизации. В сёлах и небольших городах ещё много молодёжи. И бизнес постепенно перемещается из середин на периферию, где больше дешёвой рабсилы. А у нас в глубинке населения уже мало и оно более старое. Работников с современными навыками там найти трудно. Бизнес туда достоверно не пойдёт. К тому же бедность российская отличается от китайской. Власти КНР заявили сейчас о ликвидации крайней нищеты на том уровне, который установлен в этой краю (4 тыс. юаней в год, или около 3,8 тыс. руб. в месяц. – Ред). У нас же стоит задача понизить долю людей, которые находятся за чертой прожиточного минимума, рассчитанного по российским стандартам. Он в посредственном по РФ составлял в конце 2020 г. 11,6 тыс. руб., а в отдельных регионах начинался с 9,1 тыс. руб. – И всё же Китай свою бедность год за годом снижает. Почему у России не получается?– Ранее получалось. В 2000 г. доходы ниже прожиточного минимума имели 29% жителей нашей страны. Затем начался быстрый экономический рост, и степень бедности снизился в 2012–2013 гг. до 11%. Но с тех пор мы переживаем уже второй кризис, и бедность колеблется с экономикой. За последние 10 лет ВВП России рос в среднем на 1% в год, тогда как в Китае на 6–8%. Социальные программы наше правительство повысило, но кризисное падение доходов оказалось сильнее. По итогам пандемийного 2020 г. уровень бедности снова превысил 13%.Другая часть проблемы в том, что российская система соцподдержки немощно ориентирована на помощь бедным. Малоимущим достаётся только четверть объёма пособий, а большая часть – ветеранам труда, инвалидам, чернобыльцам и иным категориям граждан, имеющим льготы вне зависимости от дохода. Зоны бедствия– В каких регионах самая высокая бедность?– «Чемпионы» – Тыва, Калмыкия и Нордовый Кавказ. Росстат говорит, что в последние годы за чертой прожиточного уровня находилось от 20 до 34% населения этих республик. И это несмотря на то, что в кое-каких из них социальные расходы выше, чем, скажем, в Центральной России. Так, в 2019 г. Чечня потратила на соцполитику 19 тыс. руб. на человека, Ингушетия – 15 тыс., а Пензенская обл. и Чувашия – по 11 тыс.А самые рослые расходы на соцзащиту в Москве: 37 тыс. в год на человека, включая пенсионеров, которым бюджет доплачивает до минимальной столичной пенсии, составляющей сегодня 20,2 тыс. руб. Посредственная московская зарплата в 2 раза выше среднероссийской, и бедность в городе одна из самых низких в стране – 6,6% (см. инфографику).– Может быть, федеральный середина должен больше финансировать самые бедные республики?– Им и так помогают очень сильно. В 2020 г. уровень дотационности бюджета Ингушетии составлял 85%, Чечни и Тывы – 84%. Но отправной уровень жизни там такой низкий, что быстро поднять его не получается. И совпадают все главные факторы, которые питают бедность: высокая доля сельского народонаселения, низкие зарплаты взрослых и большое количество детей в семьях. – Кому стоит больше помогать – конкретным людям или их регионам?– Людям. Поддержка регионов – это иное. Это финансирование образования и медицины, в какой-то мере – соцзащиты. Если той же Тыве не давать дотации, она ни школы, ни больницы содержать не сможет.При этом, помогая людям, значительно определить, кто действительно беден. А это адская проблема в нашей стране, где множество народа трудится в теневой экономике. Правительство Мишустина сейчас трудится над тем, чтобы с помощью информационных технологий наладить контроль за доходами граждан и сделать электронный реестр домашних хозяйств, которые нуждаются в поддержки. Детское лицо нищеты– Как влияет на масштабы бедности в регионе количество пенсионеров?– Пожилых бедных людей в России формально нет. Если пенсия совершенно маленькая, бюджет им доплачивает и дотягивает доход до регионального прожиточного минимума пенсионера. Другое дело, что минимум этот низкий, почти не вводит лекарства. Но государство гарантирует его всем пенсионерам. Заметно хуже ситуация в бедных семьях с детьми. Пособие на ребёнка они получают только до тех пор, пока ему не исполнится 8 лет.– А неужели после совершеннолетия ребёнок перестает быть бедным?– Тут нечего комментировать. Наше государство очень не любит брать на себя постоянные обязательства и в 2021 г. вряд ли будет их увеличивать. До прошлого года годы получателей детских пособий был вообще до 3 лет. Хорошо, что под мощным давлением правительство его подняло, иначе в ходе пандемии обеднело бы ещё больше семей.К сожалению, неимущие семьи разобщены, не умеют отстаивать свои интересы. Это не армейское лобби, которое получало деньги на перевооружение армии, даже когда бюджет чувствовал острейший дефицит в середине 2010-х. Такие в России приоритеты. И самое страшное то, что дети из бедных семей, не получив нормального образования и воспитания, после проигрывают на рынке труда и пополняют ряды взрослых бедных. Шансы для регионов– Совпадают ли в России карта доходов населения и карта природных обеспеченностей?– Только в нефтегазовых округах – Ямало-Ненецком и Ханты-Мансийском. А вот в Якутии, скажем, где масса разных месторождений, уровень бедности повышенный – 18%. Бедность там концентрируется среди сельского народонаселения, не участвующего в разработке природных ресурсов и часто вообще не имеющего достойной работы.– Меньше ли бедности в регионах, соседствующих с богатыми центрами – той же Москвой?– Одно с иным связано слабо. В Смоленской обл. доходы ниже прожиточного минимума у 16% населения, а в Калужской – только у 10%. Хотя обе граничат с Московским регионом. В чём разница? Смоленщина – депрессивная. А Калужская район создала выгодные условия для иностранных инвесторов и построила много новых заводов. В результате выросли заработки людей и доходы бюджета, какой смог увеличить и поддержку малоимущих. Кстати, меньше калужан стало ездить на заработки в Москву. – Но вот, скажем, в Амурской области выстроены космодром, два трубопровода, строится крупнейший газоперерабатывающий завод, а люди по-прежнему уезжают. Почему?– Мегапроекты не так много людей могут гарантировать работой. На стройках газопроводов и крупных заводов работают в основном вахтовики. Местных разве что водителями берут. А когда новые промышленные объекты вводятся в эксплуатацию – контракты на их сервис чаще всего заключаются с приезжими специалистами, так как мало местных кадров.Для той же Амурской области гораздо важнее увеличение посевных площадей под сою для торговли в Китай, чем сейчас занимается один крупный агрохолдинг. Это повысит заработки на селе. В Благовещенске, областном центре, важно развивать малый бизнес. Значит, воля должна дать ему больше свободы и помогать в кризисы. Все рецепты оживления региональных экономик давно понятны. Но при этом, пока нет стабильного экономического роста в краю, ни один регион вперёд не выскочит.
Подробнее читайте на aif.ru
