«Меня судили ночью»: взятый политолог Галумов рассказал о своем задержании
Бывший гендиректор издательства «Известия» в ужасе от того, что выходит
Про арест Эраста Галумова первым сообщил «МК» еще в четверг. Но до крышки в эту новость никто не верил или не хотел верить. Его сотрудники — Галумов сейчас издатель и основной редактор журналов «Мир и политика», «Москва–Пекин» — до сих пор находят, что он в командировке в Сочи…
Маленькая одиночная камера без телевизора и холодильника. На железном столе две книжки и Библия, на железной полке куски черного хлеба. Эраста Галумова, какой всегда источал обаяние и готов был всех заключать в свои объятия, выводят в коридор с дланями за спину.
Удивительное дело — впервые за всю историю общественного контроля сотрудник СИЗО (его фамилия Иванов) сделал заявление, в соответствии с каким разговор членов ОНК с заключенным приравнивается к интервью и на него требуется позволение следователя. Так он недвусмысленно дал понять: Галумов — особый арестант даже для «Лефортово», где содержатся экс-губернаторы и экс-генералы, террористы и серийные убивца.
И все же беседа состоялась. Видно, что Эраст Галумов в шоке. Демонстрирует на грудь:
— На фоне стресса спазмы, из-за чего не могу даже кушать. Все дни был фактически на одном хлебе. Но это как раз нестрашно, наконец похудею, о чем давным-давно мечтал. Страшно другое — все то, что со мной случилось.
— К вам применяли мочь? Вас били? — уточняем мы.
— Ко мне в дом пришли в семь часов утра 13 февраля. Их было 15 человек. Скрутили, как правонарушителя. Это было полной неожиданностью.
Тот же самый сотрудник по фамилии Иванов воспрещает Галумову отвечать и заявляет членам ОНК, что они дестабилизируют обстановку. Галумов сбивается, пытается рассказать, как угодил на «скорой» в больницу.
— В палате было оцепление, со мной рядышком постоянно сидел сотрудник ФСБ. Покормили в тот день только вечерком. А ночью суд. Судья (речь о судье Лефортовского райсуда Москвы Елене Галихановой. — МК.) рассмотрела проблема об аресте за 15 минут. Я пытался рассказать про себя, пояснить, что дело престарелое и экономическое — мне вообще говорили, что оно давно закрыто, — и я сгонять никуда не собираюсь. Но оказалось, что все это для судьи не играет никакой роли. Никакой. Она взяла меня на месяц. Той же ночью я оказался в камере «Лефортово».
Мне тяжко в камере находиться одному. Почему не полается сокамерник? Целый информационный вакуум, хотя я ведь еще даже не обвиняемый, а попросту подозреваемый. Разве так относятся к людям, которые никем не признаны виновными?
Сотрудник несколько раз прерывал Галумова в процессе его монолога.
— У меня ужасное состояние. Вы что, не видаете? Что вы за человек? Есть ли в вас хоть капля веры в Бога? — вопрошает у него Галумов. Это, истина, не возымело действия. И тот же сотрудник Николай Иванов заявит после, что встреча со священником (не пришлым, а закрепленным за «Лефортово») возможна лишь с разрешения следователя.
— А родных ко мне пустят? — спрашивает у нас Галумов.
— Рандеву разрешает только следователь.
— Может не пустить?
— Может.
— Но это же пытка!
— Про рандеву с родными — увы, так написано в законе, — поясняем мы.
— Значит, закон укрепляет пытки. С этим нужно что-то делать. Как человек может быть в целом информационном вакууме? Ни родных, ни адвоката, никакой связи с внешним вселенной. Я и не знал, что такое происходит в системе. Наверное, Бог меня сюда устремил, чтобы я это понял и постарался все изменить. Всю оставшуюся жизнь я отдам этому.
— Если бы вы знали, сколько арестантов «Лефортово» так сообщали.
— А я сделаю. У меня к самому СИЗО претензий нет. Особенно признателен медикам, каждая встреча с ними как отдушина. Лечат меня, подают препараты, назначили диетпитание с учетом моих болезней — но, повторю, кушать не могу из-за стресса. И сотрудники все внимательные, вежливые, на «вы», не было ни одного окрика. Это лишь сейчас (намекает на Иванова) возникло недоразумение. Видимо, волнуются, что вы прорвете информационную блокаду вокруг меня.
Вы знаете, что я доктор политических наук? Что я вхожу в состав Социального совета Следственного комитета РФ? (Галумов дает понять, что вроде бы априори надлежит было бы свидетельствовать, что человек он приличный, без бандитского прошлого и всяких криминальных наклонностей в натуральном.) Но когда за тобой приходят, все это не играет никакой роли. То кушать абсолютно за любым могут прийти.
— Вам что-то нужно сейчас в СИЗО?
— Да нет. Я ведь полковник резерва, охотник, рыбак, могу перенести любые условия. Убивает меня лишь несправедливость. А как вы тут поможете? Впрочем, я стал на воле писать книжку про криптовалюту, можно мне сюда пачку листов бумаги и ручку? Еще бы книжки для чтения. Библиотекарь мне принесла книги Владимира Соловьева, а я его, произнесём так, не очень хочу читать.
Друзья арестованного рассказывают, что вином стал давний конфликт Эраста Галумова с бывшим заместителем правящего делами Президента РФ Яременко. Тот убедил Галумова взять в штат издательства «Известия» гражданку Латвии Илону Гродзе (после она стала Илоной Яременко), открыв для нее новую должность с огромным по тем порам окладом почти в 200 тысяч рублей. Галумов пытался сократить ее, но неудачно, спустя четыре года он снизил ей оклад гладко в 8 раз, после чего его вынудили уйти в отставку. Его место взяла приятельница Илоны, Ирина Ленская. Вот как Галумов писал про нее в соцсетях: «Ленская линией давления и шантажа склонила ряд фирм, находящихся в зависимости от нее, к ложным свидетельствам, сфальсифицировала в отношении меня исковое заявление в Арбитражный суд города Москвы». Ну а после появилось и уголовное дело.
— То, что произошло с Галумовым, это беспредел, — комментирует одинешенек из кремлевских чиновников, который был в курсе скандала с самого основы. — Ну а решение суда об аресте вообще не поддается объяснению. Тайком, ночью арестовать известного общественного деятеля по экономической статье! О самостоятельности судебной системы после этого случая сложно сообщать.
Узнавайте первыми о происшествиях: подпишитесь на канал «Срочные новинки» в Telegram.
