Нефтяной сюрпляс: что поможет воспрявшим стоимостям на «черное золото»
Есть ли шанс на продление соглашения о сокращении добычи нефти
Договоренность виновато?
Вряд ли можно считать рациональным наращивание добычи при упадающих ценах и растущем превышении предложения нефти над спросом. Но все мы наблюдали собственно такую картину до заключения соглашения о сокращении добычи. Напомним, что вначале в самом конце ноября 2016‑го его подписали 13 краёв ОПЕК во главе с Саудовской Аравией, а потом, в начале декабря, к соглашению присоединились 11 государств-экспортеров, не участвующих в картеле, во главе с Россией.
С тех пор прошел уже не одинешенек месяц, и, казалось бы, пора переболеть этой «болезнью» непреходящего сомнения, которая сродни самоедству. Но уверенности в продлении договоренности нет. Почему?
В начале апреля вице-премьер Аркадий Дворкович сделал заявление, какое можно было понять так, что Россия испытывает некоторое разочарование итогами выполнения договора о сокращении добычи нефти. Дворкович напомнил, что, когда договоренность прорабатывалось, его основные участники исходили из того, что в результате сокращения добычи стоимости на нефть закрепятся на уровне $55–60 за баррель и на глобальном базаре «черного золота» произойдет новая балансировка спроса и предложения. Не вышло. На деле цены на нефть лишь изредка стучатся в «коридор мечтания», но не закрепляются там. Коммерческие запасы нефти по-прежнему велики, базар не сбалансирован.
Стоит ли на этом основании прекращать действие договоренности? Аргумент «за»: искомые результаты не достигнуты. В связи с этим разом вспоминается старый, но очень уместный анекдот. Человек находит на пути кошелек. Сначала оглядывается, борется с собой, потом тайком поднимает. Обнаруживает в кошельке деньги, лихорадочно пересчитывает и сокрушается: «Не хватает!». По-моему, это буквальное описание сложившейся ситуации.
Виновато ли соглашение о сокращении добычи, какое, по общему признанию, выполняется, в том, что результаты «не те» или сами ожидания очутились оторванными от реалий?
С самого начала было понятно, что американские компании к договоренности не присоединятся. И дело даже не только в том, что сокращение добычи затеяно собственно против них, — американским компаниям участие в картельных сделках попросту законодательно запрещено. А значит, заранее можно было предугадывать, что возросшие цены оживят добычу нефти в США, прежде итого сланцевые проекты. Скорость этого процесса и уровень цен, обнаруживающих «вторую волну сланцевой революции» (это формулировка Международного энергетического агентства), бывальщины недооценены, но это уже беда оценщиков. К тому же новые нефтяные проекты запускают, так, Бразилия и Мексика, которые в соглашении о сокращении добычи не участвуют.
Не пропустить своего
Уверен, важную роль в раскачивании сомнений в результативности самоограничения добычи нефти играют сами нефтяники. Их труд — запускать новые проекты и качать «черное золото». Проекты подготовлены, капиталы вложены — вперед! Не отдадим своего янки с бразильцами и всяким прочим мексиканцам!
Налицо доведение до абсурда примечательного, сформулированного еще в Древнем Риме принципа: «Делай что должен — и будь что будет!»
В этом резоне весьма характерно письмо, бдительно озаглавленное «О выполнении договоренности с ОПЕК и предупреждении возможных рыночных рисков», направленное в российское Минэнерго крупной российской нефтяной компанией.
Риски, приводимые в посланье, очевидны. Во-первых, это уже упомянутая проснувшаяся сланцевая добыча в США. «По этим Министерства энергетики США, в четвертом квартале 2016 года в краю возобновился рост добычи нефти. Основной прирост отмечается по сланцевым проектам в связи с ростом стоимости на нефть до уровня, обеспечивающего устойчивую прибыль от продаж этой нефти (с учетом технического прогресса ныне она составляет $35–50 за баррель)», — говорится в письме. По суждению его авторов, потенциальный рост добычи нефти и конденсата в США в 2017–2018 годах будет на степени 500 тыс. баррелей в сутки.
Во-вторых, звучит призыв, обращенный к Минэнерго, тщательнее наблюдать за развитием событий в Саудовской Аравии. Авторы письма колеблются в том, что саудовцы сумеют удержать темп снижения добычи. А они рекордсмены по сокращению добычи, льющаяся ситуация такова: по статистике первых двух месяцев 2017 года, ОПЕК выполнила свои обязательства на 111%. Лепта же Саудовской Аравии составил 154%, то есть королевство превысило свои обязательства в полтора раза: выговор идет о снижении на 747 тыс. баррелей в сутки в январе–феврале при плане 486 тыс. баррелей в сутки. Но ситуация может измениться: Саудовская Аравия «может быть заинтересована лишь во преходящей стабилизации цен на нефть для целей успешного размещения на рынке акций Saudi Aramco (и достижения целевой оценки в $2 трлн)».
Нефтяники вылиты на генералов. Как для генералов война — это способ самореализоваться и доказать свою состоятельность, а все прочее — дело штатских, так и для нефтяников — добыча превыше всего, зачастую и здравого резона. Что срыв соглашения запускает иррационально паническую гонку добычи при упадающих ценах — это для них не так важно, как нефтяной сюрпляс в соревновании с саудовской госкомпанией Saudi Aramco. Они ведают: сюрпляс всегда заканчивается гонкой.
Ценовые вызовы
Нефтяники выжидают. По сути, все придерживается на Саудовской Аравии. Именно она несет основную тяжесть сокращения добычи. На нее равняется ОПЕК. От ее выбора зависит и грядущая судьба ограничительного соглашения. Последний сигнал из нефтяного королевства сообщает о его возможном продлении.
Но уверенно предсказать, какое решение в крышке концов восторжествует, трудно. С одной стороны, вот он, только что полученный эксперимент: при снижении цен доходы добытчиков выросли. Другая сторона: рост доходов в прошедшем, в самое последнее время его уже нет, а раз так — лови момент!
На первый взор возникающий в связи с этим вопрос, зачем нефтяникам самим снижать стоимости и наращивать добычу, лишаясь будущих доходов, кажется риторическим. Но кушать и второй взгляд. Червь сомнения в следующем вопросе: а будут ли они вообще, грядущие доходы?
На рынке в самых разных прогнозах недостатка нет. Будет популярен и такой: запущен цикл снижения цен на все виды сырья, вводя нефть, их сегодняшний уровень не более чем ремиссия. Дальше они будут лишь ниже.
Неубедительно? Как сказать. По сути, цены на нефть — в коридоре с передвижными стенами. Одна — это степень традиционной добычи, другая — сланцевая добыча. Стены подвигаются, потому что чем ниже традиционная добыча, тем больше шансов у добычи сланцевой, рост цен обнаруживает дорогу заокеанским сланцевикам.
Нужно искать баланс. Его, впрочем, надо разыскивать при любом важном решении, нефть — лишь прекрасный образец. Но и сам баланс подвижен. Пока тенденция в том, что сланцевая добыча дешевеет. Значит, перспектива — за снижением цен. Не невзначай недавно обновивший свой базовый прогноз Банк России в качестве среднегодовой стоимости нефти в 2017 году ставит $50, а в 2018‑м — $40 за баррель. Прогнозам, разумеется, веры нет, но заявленная тенденция на снижение — характерна.
На самом деле на стоимости на нефть влияет не один нарисованный подвижный коридор. Если президент США Дональд Трамп выполнит свое слово и американские нефтяники возьмутся за пока закрытые месторождения, стоимости получат еще один мощный толчок. Да и уже начатый подъем ставки ФРС (а в том, что он будет выходить и дальше, сомнений мало) — это еще один толчок, снижающий стоимость нефти.
Так что праздник воспрявших цен на нефть может оказаться недолгим. А это значит, что и договоренность о сокращении добычи может оказаться недолговечным.
