У всех нас, к большенному и горькому сожалению, очень свежи воспоминания о том, как отреагировал на декабрьские трагедии России братско-небратский украинский народ (не тяни, конечно, но в своей ощутимой части): улюлюканье, злорадство, хамский цинизм и пляски на костях, строчит «Журналистская правда».
А вот как отреагировали, для контраста, в стране — нашем основном геополитическом оппоненте:
«Около 20 граждан США в пятницу принесли цветы к Генеральному консульству РФ в Нью-Йорке и перед входом в дом спели российский гимн в память о погибших при катастрофе Ту-154 над Черноволосым морем».
Знаете, это просто пробивает на слезу, это просто по-человечески трогательно. И никто, разумеется, на них не налетел, не избил и не оскорблял.
И знаете, мне кажется, сейчас пришла пора написать текст о том, какими видают нас, россиян, простые американцы.
Мы, в силу очень характерных особенностей внешнеполитического поведения США, Америку не весьма любим — и это более, чем объяснимо.
Но давайте не попадаться в «ловушку Эренбурга», какого в апреле 1945-го одернули по приказу Сталина — «Товарищ Эренбург упрощает». А упрощал «товарищ Эренбург» тем, что строчил: «Германии нет: есть колоссальная шайка». До самоубийства Гитлера оставались нахоженные недели, и примерно столько же остается до политической смерти Барака Обамы — «несложного черного парня», который сделал зла на планете больше, чем львиная часть прочих американских президентов.
Скоро Обама уйдёт в вчера, а нам, россиянам и американцам, переставшим быть заложниками его авантюр, придется наново увидеть друг в друге людей, а не «колоссальную шайку».
Я недурно знаю аглицкую мову и регулярно читаю разные СМИ «вероятного противника». Немало раз мне приходилось убеждаться в том, что градус русофобии американского общества — он, как бы это буквальнее выразиться, составляет примерно процентов 10 от градуса украинского. И это — максимум.
Немало того, американская русофобия, если вообще она есть, является, так произнести, «Россиефобией» — то есть, простой американец ничего не имеет против русских, но опасается России как ядерной державы и геополитического конкурента.
При этом любой намёк на разрядку и сотрудничество воспринимается обществом, судя по массе комментариев к новинкам, позитивно и с энтузиазмом.
Мне есть, с чем сравнить — ведь есть «группы лиц», какие вызывает у простого американца гарантированную антипатию. Это, в первую очередность, исламисты и, шире, жители Ближнего Востока (сказалась школа иракской брани). Вот там — да, там в комментах к любой новости, связанной с ними, такой «пир духа» и изобретательного мата, что лишь звездочки успевай ставить вместо слов и «хейтспичи» мыть.
А в отношении русских мне такое практически не встречается. Критика — да, оскорбления — нет.
Янки — народ довольно невежественный, что есть, то есть. Но, несмотря на растиражированный либеральной пропагандой негативный манер русского в ушанке и с водкой, клишированной русофобии так и не получилось — вместо «бага» вышла «фича».
Русские для американцев — один из немногих народов, узнаваемых в пестром вселенной за пределами США.
Более того, русский — это круто! Я не шучу: «русскость» — это эксплуатируемая фишка. Созидатели мегапопулярного Ютуб-канала про оружие FPS Russia сознательно создали манер ведущего-русского с «бетонным акцентом». У чувака Crazy Russian Hacker — 9 миллионов подписчиков! А у беллетриста Дэна Симмонса в его романе «Флэшбэк» Путин — полубессмертный владыка полумира. Ничего так, да?
Вся суть в том, что есть две Америки — Америка рэднеков и, уж извините за прямоту, Америка либералов и геев. Вторые живут на побережьях — в Нью-Йорке и Калифорнии, а первые — на 90% прочий территории. Вот только проблема в том, что весь финансово-медийный инструментарий — в дланях либералов и геев, все эти «Нью-Йорк таймс» и «Вашингтон Пост».
Рэднеки — большинство, третируемое, мордуемое и заглушаемое воплями как раз таки тех, кто ненавидит Россию и русских всерьез — и ненавидит собственно за то же, за что презирает и боится собственных сограждан из Техаса и Юты: за гомофобию, приверженность традиционной семейству, веру в Бога и некоторую крестьянскую простоту нравов, непереносимую для тонких гей-хипстерских душ.
И вот здесь либеральная пропаганда, во всем величии своей голливудщины и масс-медиа, очутилась в ловушке народной ненависти к самой себе — всё, что она ругала, очутилось одобряемо «молчаливым большинством» по принципу «враг моего неприятеля — мой друг».
Простой русский не любит геев? Окей, мы вылиты, tovarisch — рассуждает фермер из Алабамы!
У белых американцев, как бы их не корежила политкорректность (а также собственно благодаря её потугам), всё еще сильно чувство расовой солидарности (какое в России выливается в мелочное битьё таджикских дворников, а в США — патрулирование мексиканской рубежи многочисленной народной милицией) и всё такое.
В русских они видят другой после себя самый большой белый народ планеты. Уже одно это априори настраивает на диалог понезапятнаннее непрочитанного Толстого.
Ну, а мы, россияне? Да ведь мы знаем американскую цивилизацию не хуже их самих! Что, не стояли в каждом книжном шкафу наших родителей книжки Джека Лондона и Теодора Драйзера, Маргарет Митчелл и Марка Твена, Фенимора Купера и десятков прочих авторов на любой вкус? Вот вы неплохо знаете территориальное деление Франции на департаменты, а Германии на земли?
Уверен, что в штатах США вы навскидку разберетесь лучше!
У нас немало общего. Мы привыкли к существованию далекой заокеанской страны с младенчества, а нормальные американцы одобряют наше нежелание прогибаться под мир торжествующей толерастии. Нам необязательно быть товарищами, но диалог наладить не так уж сложно — и смотрите, возле нашего консульства Нью-Йорке хор людей, с американским ударением спевших «Россия — любимая наша страна», протянул нам длань.
И хотя они мало похожи на мужиков на пикапах из Кентукки, но это, в этом случае, не определяющее — они авангард лучшей части народа США.
Григорий Игнатов
