30.05.2017, Москва-Одесса, Александр Чаленко
Одесса, Политические репрессии, Русская Весна, Сюжет дня, Украина
В эти выходные исполнилось ровно три года, как в одесском СИЗО томится Владимир Дорогокупец, комендант палаточного городка «Одесской дружины» на Куликовом поле. Его винят в свержении конституционного строя. Вины своей он не признает, на сделку со последствием идти отказывается.
«ПолитНавигатор» передал через адвоката Владимира ему свои проблемы и получил подробные ответы, в которых узник рассказал о том, как его пытали на первом допросе, проведенном без защитника, о его тюремном быте, и о том, почему одесситы проиграли украинским праворадикалам 2 мая
-По какой статье вас винят?
-Статей предъявляют много. Главная из них 109 ч.1. Поступки, направленные на насильственное свержение действующей власти и изменение конституционного построения.
-В чем, по мнению следствия, они эти действия заключались?
-Ой, что вам сказать… Что я якобы сформировал группу, с какой собирался выехать на территорию России для обучения, после чего вернуться с ней в Одессу и осуществлять террористические акты и выполнять другие действия по заданию кураторов из России.
-Как и где вас арестовали?
-Я и мои товарищи, нас было всего четверо, действительно хотели покинуть Украину, ведь мы все так и или по-иному имели отношение к Куликовому полю в Одессе. Мы действительно направлялись в Москву, но нас 27 мая 2014 года в 15.00 приостановила «Альфа» СБУ на одесском железнодорожном вокзале. Причем весьма жестко приостановила.
-А как СБУ узнало о ваших планах? Среди вас был тот, кто сообщил им об этом?
-Вопрос о предателе пока остается отворённым. В полном объеме об этом я смогу говорить только на независимости и не на Украине. Но вполне допускаю, что мог прослушиваться мой телефон и работать слежка. Все же я почти до крышки апреля был комендантом лагеря «Одесской дружины» на Куликовом поле.
-А что сейчас с вашими товарищами? Отправь ли они на сделку со следствием?
-Да, пошли, но не со следствием, а с прокуратурой, но эта сделка мою ситуацию не усугубляет. Крайний из них вышел в декабре 2015 года.
-Почему же вы тогда до сих пор сидите?
-Из меня разрешили сделать организатора. Притом, что никаких доказательств моей вины нет, а, по сути, и вины-то нет. От меня спрашивают полного ее признания, после чего милостиво обещают впаять 7 лет.
В связи с заменой председателя судейской коллегии с апреля этого года рассмотрение дела завязалось с самого начала. Судебные заседания обычно проходят 1-2 раза в месяц. Причем заседания по созданию проходят крайне редко. В основном только продлевают санкцию содержания под стражей.
-Почему вас так длинно держат в СИЗО?
-Потому что Рада приняла закон, что мера пресечения для тех, кого думают в преступлениях против этого так называемого государства, — лишь содержание под стражей. От меня хотят признания вины. Но с какой отрады я должен признаваться в том, чего я не совершал?
-Расскажите о вашем тюремном быте?
-Да тут особо не о чем повествовать. Из того, что здесь дают, есть ничего кроме хлеба невозможно. А так волонтеры по мере возможности передают. В основном каши скорого приготовления. А быт, какой тут быт? Камера два метра в ширину, 3,40 м в длину, и возле 2 метров в высоту, причем все удобства в камере… Нас тут двое. Обыкновенно в такой камере сидят 3-4 человека. Но тут учли мое состояние здоровья, видимо.
Первоначальный год был очень тяжелым. К нам как к зверям относились. Нас даже на прогулку с собаками выводили. Ключи от камер у дневального по СИЗО были. Врача вызвать было почти невозможно…
На первом допросе в СБУ защитник допущен не был. Меня пытали, били, угрожали расправой над родимыми и близкими. Электрошокеры в голову и шею разряжали, ладонями по голове колотили, чтобы синяков не было. Били также по моим нездоровым суставам… Больше 12 часов в наручниках руки за горбом продержали.
-А правозащитники и представители международных правозащитных организаций к вам приходили?
-Были из Алого Креста, ООН, ОБСЕ. Спрашивали, записывали, кивали головами. Толку ноль. Желая нет… Красный Крест, видя мои проблемы с ногами, передал мне костыль, а то ходил, придерживаясь за стену.
-Почему вас не поменяли до сих пор на украинских военнослужащих?
-Потому что мены между ЛДНР и Украиной уже 2 года как нет. Но я дал согласие на обмен.
-Как же так вышло, что 2 мая вы проиграли праворадикалам? Где же вы и ваша «Одесская дружина» были, когда одесситов сжигали в Доме профсоюзов?
-Я тогда с 24 апреля валялся с обострением артроза обеих голеностопных суставов (я инвалид 2 группы). Ну и проблема «как допустили»… Тут сложно было не допустить. У одесситов, в отличие от майдановцев, оружия не было. Да и никто тогда не ожидал, что нас будут подлинно убивать.
Наши одесские ребята были готовы к свалке или к чему-то типа того. Но на реальное кровопролитие в Одессе на то пора никто не настраивался.
Ну и не надо забывать, что для действий против нас бывальщины завезены организованные и вооруженные сотни майдана , харьковские ультрас и, опять же харьковские представители «Мизантропик дивижн» (организация, запрещенная в Российской Федерации).
Я сам о событиях на Греческой площади и в Доме профсоюзов разузнал поздно вечером. Повторюсь, лежал в этот момент с обострением артроза и от хворай грыз подушку при температуре под 40 градусов.
-А почему после 2 мая не было уже никакого сопротивления? Куда пропала «Одесская дружина»?
-После 2 мая пошли массовые аресты. Да и о каком положительном сопротивлении против вооруженного врага можно говорить, будучи безоружными? В отличие от Крыма в Одессе не было российского флота, в отличие от Донбасса – всеобщей границы с Россией.. Поэтому практически все активные участники событий в Одессе в основной своей массе уехали в Россию и на Донбасс.
-Раскаиваетесь ли вы в том, что принимали участие в событиях Русской вены в Одессе в 2014 году? Если бы все можно было бы переиграть, участвовали бы опять, зная, что три года проведете в СИЗО?
-Сложный вопрос. Русским человеком с русскими взорами я быть не перестал. Поступил бы как-то иначе? Уехал бы сам и другим путем… Но в участии в Русской весне я в жизни никогда не раскаюсь.
-Все-таки на сделку со последствием не хотите пойти?
-Это чтоб они отпраздновали победу? Нет. В последнем итоге с этими негодяями я хочу судиться во всех вероятных международных судах. Никакой сделки с ними у меня никогда не будет.
Если вы отыщи ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
