Отчего власти выгоден сильный рубль
С помощью курса национальной валюты народу вселяют мысль о конце кризиса
фото: Наталья Мущинкина
Отчего власти вот уже несколько месяцев подряд упорно укрепляют рублевка? Может быть несколько версий ответа на соответствующий проблема. Вот, к примеру, такая, вполне убедительная: это нужно для достижения целевого степени по инфляции в 4% по итогам года. Или вот такая: инвестиции активизируются, если рублевка будет крепнуть. Или еще причина: сильный рубль нужен для технологической модернизации производств, чтобы можно было ввозить передовые зарубежные технику и технологии.
Однако чем дальше, тем вяще возникает уверенность в том, что крепнущий рубль нужен властям для иного. А именно: для того, чтобы никто не сомневался в успешности преодоления кризиса.
И такая упертость воль становится вполне понятной, если вспомнить события 2008–2009 годов — заключительный мировой экономический кризис, когда российская экономика продемонстрировала весьма глубокий спад (в 2009 году снижение российского ВВП составило 7,8%). Социологи в тот этап уловили очень интересную особенность восприятия кризиса россиянами: кризис для большинства из них ассоциировался с упадающим рублем. Иными словами, рубль падает — кризис кушать, не падает — кризиса нет. Тогда курс национальной валюты упадал где-то до февраля 2009 года, так люди и оценивали, что с февраля ситуация сделалась меняться в лучшую сторону. Хотя объективно она была крайне тяжкой до конца 2009 года — продолжались увольнения, сокращения зарплат и иные напасти, — многие были уверены, что кризис пошел на спад собственно с февраля 2009 года.
А вот результаты опроса, проведенного компанией Ромир уже в этот кризис, весной 2015 года: у немало чем половины россиян (51%) кризис ассоциируется с обесценением рублевки. Да, с ростом цен кризис ассоциируется вообще у 79% россиян, но мы же соображаем, что инфляция в нашей стране прямо зависит от курса рублевки. То есть кризис для россиян — это не безработица, не сокращение зарплат, не трудности с выплатой кредитов, не санкции и контрсанкции, даже не напряженная интернациональная обстановка. Кризис или не кризис — это то, что происходит с рублем.
Думается, воли потому и сделали такой прагматичный вывод: надо содержать, а по возможности укреплять рубль. Властям надо было протекать парламентские выборы 2016 года, а теперь на горизонте президентские 2018 года. Рублевка крепкий — все будет хорошо с результатами на выборах. И да, так оно и получается. Накануне выборов 2016 года воля говорит людям: «Денег нет, но вы держитесь», а люди идут и согласно голосуют за такую власть. Почему? В значительной степени потому, что денежек нет, но и ощущения кризиса нет, потому что рубль крепкий.
Почему россияне столь большенное значение придают тому, что происходит с рублем, думается, удобопонятно. Вспомните последние экономические потрясения: дефолт августа 1998 года; экономический кризис 2008–2009 годов; нынешний экономический кризис, формально завязавшийся в конце 2014 года. Всегда это оборачивалось большой бедой для рублевки. А если падал рубль — то падало все остальное. Девальвация рублевки традиционно сопровождалась падением экономики, ростом цен, снижением зарплат, массовыми увольнениями — всем тем, что и зачислено считать в совокупности экономическим кризисом. Неудивительно, что укрепление рублевки стало восприниматься неким символом того, что кризис закончился и все самое худшее позади.
Так что в нашей ситуации, если волям удается укреплять рубль, это беспроигрышная стратегия с точки зрения формирования социального мнения о преодолении экономического кризиса.
Однако, может быть, это не так уж и значительно, по каким соображениям укрепляли рубль. Ведь крепкий рублевка — это, наверное, хорошо для экономики? Но тогда возникает вопрос: а у нас ныне рубль сильный? Наверное, большинство ответит на него положительно. А я вот не соглашусь, потому что глубоко убежден: по-настоящему сильная валюта может быть лишь в сильной экономике. Если экономика слабая — то и валюта у нее немощная. Да, она может быть излишне укреплена, но по существу это будет все равновелико слабая валюта. Российский рубль сегодня как раз и является таковой — переукрепленной, но все-таки немощной валютой.
Экономика России сегодня по-прежнему является немощной. Судите сами: два года подряд она падала: в 2015 году ВВП снизился на 2,8% по сравнению с предыдущим годом, в 2016 году — на 0,2% соответственно.
С основы этого года мы уже неоднократно слышали от властей, что падение закончено и сейчас уже вовсю идет рост. Но большинство макроэкономических показателей указывает об обратном. Реальные располагаемые денежные доходы населения упадают четвертый год подряд. Промышленность показала чисто символический рост в I квартале 2017 года по сравнению с соответственным периодом прошлого года — аж на 0,1% (!). Торговля упала на 1,8%, платные услуги — на 0,3%, стройка — на 4,3%… Это — сильная экономика? Нет, она по-прежнему остается слабой, желая некоторые формальные статистические показатели и стали чуть лучше. Но раз так, то и наша валюта по-прежнему остается немощной.
Это на самом деле принципиальный момент. Потому что если валюта остается немощной, несмотря на видимость обратного по причине ее чрезмерного укрепления, то риск очередной девальвации остается вящим.
Тогда вопрос: когда может реализоваться этот риск, ведь воли, как доказывалось выше, имеют очень серьезные причины для укрепления рублевки? Однако не будем забывать, что у властей также были и кушать доводы в пользу необходимости ослабления рубля. И главная из них — бюджет, какой по-прежнему критично зависит от нефтедолларов, надо наполнять денежками. Одно дело, когда доллар стоит 67,5 рублевки (именно такой курс заложен в закон о федеральном бюджете на 2017 год), и совершенно другое дело, если стоимость одного доллара распорядка 56–57 рублей, как сейчас. Естественно, что в первом случае пополнять бюджет будет несложнее. Это очень серьезный довод экономического характера.
И тем не менее вина держать рубль переукрепленным сегодня представляется властям немало важной, пускай она и не является экономической. Дело в том, что недобор денежек в федеральный бюджет по причине более сильного курса рублевки может, как надеются власти, быть компенсирован более рослой ценой на нефть. И эти надежды небезосновательны при цене на нефть, учтенной в федеральном бюджете 2017 года, — 40 долларов за баррель. Реально по году может выйти долларов на 10 больше. Значит, будут дополнительные нефтедоллары в бюджет и нет нужды ослаблять рубль. Следовательно, все хорошо, и лояльность электората будет по-прежнему гарантирована крепким рублем.
Кстати, предвижу такие возражения: никто рублевка не укрепляет, он сам укрепляется в результате «свободного плавания» Вы в это верите? Я нет. Не без оснований же сообщают о том, что российский рубль переукреплен за счет спекулянтов — тех, кто использует инвестиционные технологии «керри трейд» (carry trade). Это такая стратегия поступков инвесторов на валютном рынке, когда средства в национальной валюте с низенькими процентными ставками (к примеру, доллары США) конвертируют в средства в национальной валюте с рослыми процентными ставками (российские рубли). А после обратной конвертации фактически получают долларовый доход по рублевым процентным ставкам. Выгодно? Не то слово, сверхвыгодно. Рублевка в значительной степени именно поэтому и переукреплен.
Да, мы можем слышать от различных высокопоставленных чиновников заявления о том, что необходимо ослабить рубль. Но, полагаю, воли пока будут делать ставку на крепкий рубль. И постараются дотянуть этот тренд до президентских выборов 2018 года, желая может и не получиться. Упадут цены на нефть, побегут перекупщики с российского валютного рынка — ничто не удержит рубль. И тогда, увы, опять вернется ощущение кризиса. И не только ощущение…
Санкции . Хроника событий
