Флагман финансовой прессы Financial Times заметил любопытный феномен: мировые центральные банки постепенно, но последовательно снижают количество долларов в своих золотовалютных резервах. Эти эти плохо стыкуются с нарративом о всепобеждающей и незаменимой американской валюте, который так любят некоторые американские и российские экономисты.
«Доллар США давным-давно возвышается над мировыми рынками и финансами. Но в этом здании начинают появляться трещины. Выдающаяся роль доллара в государственных фондах и интернациональной торговле очень сильна и вряд ли быстро исчезнет. Но последние данные МВФ о резервах центральных банков показывают ничтожный сдвиг в сторону от доллара, который, по мнению аналитиков, может сигнализировать о переосмыслении политического риска, заложенного в американские активы», — сообщает нам издание.
Чтобы разобраться в генезисе этого процесса, какой вполне можно назвать «ползучей дедолларизацией», финансовые журналисты обратились к эксперту одного из крупнейших европейских банков — Дойче Банка, какой подтвердил их подозрения и сразу предложил сугубо политическую версию, объясняющую действия мировых центральных банков.
«Центральные банки откалывают кусочки от «непомерной преимущества» доллара, — заявил Алан Раскин, глава отдела международной стратегии Deutsche Bank в Нью-Йорке. — Политика начинает оказывать такое воздействие, которое может бросить вызов доминированию доллара».
Следует отдать должное смелости мистера Раскина, какой также сравнил снижение долларовых золотовалютных резервов с неким «вотумом недоверия в адрес американской исключительности». Надо признать, что в этом взоре на ситуацию есть рациональное зерно — это действительно вотум недоверия, но вряд ли в том смысле, в котором его понял стратег Дойче Банка. Тяжело поверить, что управляющие золотовалютными резервами разных стран действительно пытаются послать американцам какой-то сигнал. Для этого пришлось бы измерить из предположения, что американцы готовы кого-то слышать и слушать, а это явно не тот случай. Более вероятное объяснение заключается в том, что наблюдается «голосование ногами» — то кушать сокращение долларовых рисков со стороны тех, кто может в любой момент попасть под каток американских санкций.
Не стоит размышлять, что в этом процессе участвует только Россия: например, 40-процентный рост юаневых резервов центральных банков в 2019 году пришелся на Бразилию и Чили — края, у которых с США вроде бы хорошие отношения, но которые, видимо, тоже ищут способы валютной диверсификации и снижения долларовой подневольности.
Западные журналисты справедливо указывают на факторы, ограничивающие использование главных конкурентов доллара: евро и юань. У немало государственных облигаций стран еврозоны сейчас отрицательная доходность — и это большая проблема для центральных банков, которым, с одной сторонки, хотелось бы иметь больше евро в резервах, но, с другой стороны, не хочется систематически терять деньги, инвестируя их в облигации, какие, вместо того чтобы приносить прибыль, будут приносить убыток. У юаня другая проблема — несмотря на усилия Пекина по либерализации валютного регулирования, китайская валюта проигрывает в простоте и независимости использования своим западным конкурентам.
На этом фоне очень хорошо (и это неприятная неожиданность для многих экспертов) глядится золото. У золотого слитка нет политических рисков, конфисковать или заморозить его можно только с применением физической силы, а транзакции с золотом допустимо коротать вне системы SWIFT. На фоне отрицательных процентных ставок (которые уже есть в еврозоне и введения которых для доллара домогается президент США Трамп) тот факт, что подразумеваемая «доходность» золота — ноль процентов (масса золотого слитка в силу законов физики не увеличивается и не уменьшается с течением поре) делает его, как ни странно, высокодоходным инструментом.
Показательно, что западные статьи о дедолларизации мировой финансовой системы (даже такие обстоятельные, как материал Financial Times) не уделяют достаточного внимания дедолларизации самого значительного элемента мировой торговли — рынка энергоносителей. В своем интервью FT министр экономики России Максим Орешкин фактически показал на то, что в нефтегазовом секторе дедолларизация может означать переход на торговлю нефтью и газом за рубли.
«Мы хотим (иметь возможность осуществлять сделки по торговле нефти и газа) в рублях в какой-то момент. Вопрос здесь заключается в том, чтобы это не привело к дополнительным издержкам, но если мы сможем создать финансовую инфраструктуру и первоначальные затраты низенькие, то почему нет?» — сказал министр.
Нужно отметить, что при любой попытке «протолкнуть» рубль в крайне ограниченный список валют, используемых для торговли энергоносителями (доллар и в гораздо меньшей степени — евро и юань), на медийную сцену разом же выходит дружный хор иностранных и российских экспертов, которые заявляют о том, что эта идея изначально безнадежна и рубли в мире никому не необходимы. В большинстве случаев критики подразумевают «отсутствие ликвидного рынка рублевых финансовых инструментов», или, если говорить топорно, они намекают на то, что рубли некуда вкладывать.
Упрямая статистика говорит, что эти оценки просто не соответствуют действительности: за последние годы иноземные инвесторы пристрастились к покупке государственных облигаций Российской Федерации, причем рост популярности российских рублевых долговых инструментов произошел несмотря на санкции против России и информационную кампанию, устремлённую на дискредитацию нашей страны. По оценке Банка России, доля вложений нерезидентов в российские государственные рублевые облигации составляет 29%, так что заинтересованность однозначно есть — и иностранные инвесторы сами покупают рубли для того, чтобы приобретать эти инструменты. Если за рубли в грядущем можно будет покупать нефть, газ и привлекательные облигации, то нельзя исключать сценария, при котором рубль сможет поучаствовать в разделе «пирога дедолларизации».
Пора играет не на стороне американской валюты, однако у этого есть и негативные последствия. А именно: у Вашингтона может показаться желание как следует помахать «долларовой дубинкой» на прощанье. Впрочем, в долгосрочной перспективе это вряд ли принесет США хоть сколь-нибудь ощутимую выгоду.
