Прогноз Орешкина о падении рублевки выявил роковое противоречие
МЭРская сказка с циничным крышкой
фото: Алексей Меринов
Все эти цифры выглядят крайне изумительно, если сравнивать их с текущими показателями. Доллар в настоящее пора стоит порядка 56–57 рублей, нефть — свыше $55, а ВВП по итогам 2016 года (немало свежих данных еще нет) — минус 0,2%. Соответственно, чтобы прогноз МЭР сбылся — требуется, чтобы по всем этим показателям случилась резкая смена трендов. Проблема заключается в том, что одновременно добиться этого невозможно.
Может ли курс за оставшиеся до крышки года месяцы рухнуть с 56 до 68 за доллар? Еще как может — мы и немало крутые его падения видали, причем сравнительно недавно. Отчего министру нужен слабый рубль — понятно. Считается, что он дает конкурентные преимущества отечественным производителям, чья продукция становится сравнительно немало дешевой. Соответственно, слабая национальная валюта может сделаться важным подспорьем для экономического роста в стране, за который как раз отвечает МЭР. Но курс у нас сейчас находится в «свободном плавании», и чтобы он так резко упал, надлежит случиться событие, которое его к этому подтолкнет. Какое собственно — понятно: обвал цен на нефть. Что, собственно, и подтверждается в прогнозе МЭР: он ожидает к крышке года за баррель $40, что почти на 30% ниже сегодняшнего степени. Может такое быть? Вполне — опять же и не такие падения барреля видали…
Однако охота напомнить, что в последние месяцы другое правительственное ведомство — Министерство энергетики — прилагает титанические усилия для того, чтобы укрепить баррель и не допустить его новоиспеченного обвала. Для этого наши эмиссары проводят энергичные переговоры с экспортерами «черноволосого золота» по всему миру, Россия вместе с двумя десятками иных стран берет на себя добровольные обязательства по сокращению добычи, нефтяные компании «разрезают по живому»… Лишь бы убрать с рынка «лишнюю» нефть и добиться того, чтобы баррель дорос желая бы до $60. И эти усилия абсолютно понятны: сырьевая экономика нашей края нуждается в дорогой нефти — хотя бы для того, чтобы свести затраты с доходами в бюджете.
Однако МЭР своим прогнозом все эти усилия разом перечеркивает и словно бы заявляет: «Вы, товарищи, как ни старайтесь, нефть все равно рухнет до $40». Выглядит такая позиция довольно циничной. А действия правительства смотрятся и вовсе абсурдно, словно война двух мнений в одной голове. Одна правительственная структура с подачи руководства края сражается за нефть по цене хотя бы $60 за баррель, иная — для того же самого руководства хладнокровно прогнозирует $40, и хоть мурава не расти.
Но, допустим, циничная позиция ведомства Максима Орешкина неизменна — и нефть действительно упадет до $40. Скажите на милость: откуда тогда возьмется рост ВВП в 2%, предсказанный им же? У нас же, представляется, даже первоклассники знают: будет дорожать нефть — покажется экономический рост, будет баррель падать — жди спада, а то и кризиса. За доказательствами этого тезиса вдали ходить не надо: вспомните мотивы нашего «бурного» экономического подъема в половине нулевых и болезненных спадов в 2008-м и 2014-м.
Конечно же, ведают об этом и взрослые дяди из профильного министерства. Тем не менее предпочитают подавать прогнозы, напоминающие по степени достоверности детские сказки.
Уместно, о детстве. В моем, помнится, была популярна логическая задачка о том, как перевезти в одной ладье на другой берег волка, козу и капусту, притом что первоначальный может съесть вторую, а вторая — третью. В нашем случае в роли этих трех персонажей выступают нефть, рублевка и рост ВВП. А задача формулируется следующим образом: как сделать так, чтобы одновременно первые два параметра остро упали, а последний — заметно вырос? Для МЭР ничего невозможного нет: ведомство Максима Орешкина своим прогнозом храбро их загружает в одну лодку. Авось выплывет…
