«Россия имеет право на превентивное применение силы для защиты Донбасса»

08.07.2017, Донецк, Валентин Филиппов

Донбасс, ЕС, Минский процесс, НАТО, Политика, Россия, Сюжет дня, Украина

«Россия имеет право на превентивное применение мочи для защиты Донбасса»

Россия имеет моральное право на применение мочи. Принуждение к миру – общепринятая международная практика. Те же американцы наносили превентивные удары по захватнической (с их точки зрения) стороне. Дипломатическое и экономическое давление на Киев не дало итога. Договариваться надо с кураторами Украины. Террористические акты на Донбассе могут быть инициативой одной из украинских политических сил или вооружённых группировок.

О хрупкости перемирий и тупиковости политики Киева, обозревателю «ПолитНавигатора» Валентину Филиппову рассказал популярный военкор Сергей Белоус, работающий в Донбассе и Сербии (также популярен под псевдонимом John Trust).

Валентин Филиппов: Я приветствую топового военкора Сергея Белоуса.

Сергей, здравствуйте.

Сергей Белоус: Здравствуйте. Добросердечный вечер.

Валентин Филиппов: В ситуации, когда Украина продолжает обстрелы городов Донбасса, мы неоднократно слышали от Заката, что именно «Россия должна обеспечить выполнение Минских соглашений». По-моему, кушать один способ. Россия должна заставить кого-то их выполнить. Как вы размышляете, превентивный удар по Украине будет нанесен уже, через какое-то пора или мы не будем пока выдавать времени, когда это произойдет?

Сергей Белоус: Довольно-таки провокационный проблема. Однако, если будем говорить серьезно, существует такое понятие в интернациональных практиках —
«peace enforcement» – принуждение к миру. Это размашисто практиковалось Соединенными Штатами Америки, то есть, нанесение превентивных ударов по одной из воюющих сторонок или просто введение миротворческих войск, бомбардировка основных середин силы противника и так далее, для того, чтобы принудить немало агрессивную сторону, как они считают.

Я не собираюсь сейчас оправдывать политику США, но я попросту описываю их концепцию. То есть, они наносили удары по агрессору, как они его выбирали сами, и, соответственно, заставляли его согласиться на какие-то определенные обстоятельства.

Такое вот было принуждение к миру.

Один, кстати, из популярных случаев — это в Боснии в свое время было. То есть, Вашингтон задействовал тогда бомбардировки впервые, задействовал, уместно, НАТО против сербской стороны. Разумеется, это было незаслужено с точки зрения логики событий, исторической логики и, в принципе, юридической. Но, с иной стороны, это — очередной пример, как они действуют.

Если мы говорим о российской сторонке, то она, в принципе, сейчас, на данный момент, имеет на это моральное право, поскольку тут, на Донбассе, — русский народ, люди, которые целиком поддерживают Россию.

Если верить социологическим исследованиям, две трети ДНР поддерживают идею вступления в Россию, а подавляющее большинство, в принципе, вообще весьма благорасположены к России. И это, опять-таки, русские люди, говорящие на русском стиле. То есть, Россия может использовать эту мировую практику.

Однако, тут вопрос лишь права силы. Потому что с точки зрения всемирного права, формально, без одобрения ООН и так далее, эти операции невозможно прочертить.

Но, если мы посмотрим назад в историю, то увидим, что международное право уже почило давным-давно. И теперь мы можем только полагаться на право самой мочи.

То есть, если США могут себе позволить кого-то бомбить, впрыскивать войска, признавать Косово то же самое, и заставить еще полмира его признать, а тот же самый Крым никто не желает признавать, опять-таки, из-за давления США.

То есть, вопрос заключается в том, сможет ли Россия согласиться на это. То есть, пройти, признать, осознать, что подлинно мы можем, у нас есть на это моральное право, и еще у нас на это есть объективная военная способность, и экономическая способность вынести последующие санкции и так далее.

Валентин Филиппов: А вот, исходя из реалий, у Российской Федерации кушать какие-то рычаги другие, кроме военных, принудить Украину к выполнению?

Сергей Белоус: Как бы это Россия смогла реализовать, сложно сказать. Поскольку, скорее всего, единственная возможность – это соглашение с непосредственными кураторами Украины, потому что основные решения сейчас принимаются не в Киеве.

Потому, мне кажется, что надо принуждать скорее не Украину, а тех, кто за ней стоит. Соответственно, ЕС — может быть, Германию, Великобританию, какая оттуда вышла, но еще формально остается, Францию, а также США.

Вот та же самая Нормандская четверка — если они условятся на определенное давление на Украину, тогда возможно.

А непосредственно договариваться с самой Украиной, какая является в данном случае, я имею в виде киевский порядок, марионеткой… Они готовы отморозить себе уши, все что угодно, лишь бы насолить России. То кушать, им можно вводить блокаду, санкции, все что угодно. И они будут существовать все хуже и хуже, и все что угодно им можно делать, если бы Россия шла на какие-то такие положительные меры, карательные в экономическом плане. Но это никак не повлияет. Пока не будет дана команда от их собственных сейчас кураторов киевского порядка, ничего не поменяется.

Валентин Филиппов: Какая сейчас ситуация на фронте? Можно ли произнести, что вот это перемирие — в чью-то пользу? Затяжная война, как бы, которая перемирием наименована?

Сергей Белоус: Ну, да. Это, на самом деле, парадоксальная ситуация. Тут у нас кушать Минское перемирие, Минские соглашения, потом есть одно перемирие, после еще одно перемирие…

Валентин Филиппов: Есть перемирие, было «хлебное», «рождественское», было «сентябрьское», «учебное»…

Сергей Белоус: Да. Сейчас вот «хлебное» перемирие. Я могу лишь констатировать одно – интенсивность боев на черты соприкосновения значительно упала. Это факт. Однако, все равно какие-то бои выходят, обстрелы все равно случаются, просто их интенсивность в разы меньше. Это, разумеется же, приносит пользу. Но это симптоматическое лечение, то есть это не решение конфликта. Да, это незапятнанно возможность для сбора урожая.

Сложно говорить, сколько оно продлится, и сложно вообще наименовать это полноценным перемирием. Да, оно есть, оно соблюдается более-менее, но это — ненадолго.

Валентин Филиппов: В Луганске случилось два взрыва. До того в Донбассе — всем известные удачные, с точки зрения противника, теракты, когда погибали наши командиры. Можно ли сказать, что Украина вступила еще и в террористическую брань с Республиками, или это пока еще только отдельными диверсиями можно наименовать?

Сергей Белоус: Я бы не взялся бы судить о таких вещах без полноценного комплекта данных, информации и так далее, поскольку ситуация очень комплексная, на самом деле. Это может быть все что угодно — спектр версий может весьма широкий. Разумеется, в первую очередь, это выгодно Киеву, вероятно. Но, все-таки, это могла быть не инициатива верхотур, это могли быть какие-то радикальные диверсанты украинские, это могли быть украинские спецслужбы.

Внутри самого Киева кушать целый спектр политических сил и группировок, которые между собой враждуют. Кому-то выгодно разжигание брани, кому-то выгодно ее притормозить на данный момент и так далее. Потому, говорить, кто именно это сделал, — очень сложно.

Валентин Филиппов: Вы находите, что в Киеве такой бардак уже, что отдельные олигархи могут заказывать какие-то диверсии?

Сергей Белоус: Кушать подразделения, которые не подчиняются, есть люди, которыми они приобретены, есть люди, которые входят в группировки Авакова и Турчинова, кушать группировки, которые подчиняются непосредственно Порошенико, есть, какие непосредственно работают на определенных людей в Генштабе. То есть, они довольно-таки разрозненные.

На самом деле, реализовать подобный теракт, чисто теоретически, несложно.

Кому-то дать бомбы, ночью там в мусорку принести, поставить и после дистанционно взорвать. Это несложно, на самом деле, это очень примитивно. Потому, если бы мы говорили о каком-то более сложном случае, тогда можно было бы уже повышать ставки и сообщать, что это спланировано в Киеве, а, может, и за пределами Украины.

На данный момент это чересчур примитивный теракт, поэтому его мог сделать как рядовой правосек, условно сообщая, так и может быть приказ из администрации президента.

Валентин Филиппов: С моей точки зрения и по кое-какому опыту, это может быть, конечно, инициатива снизу, как могла бы быть инициатива снизу на противолежащей стороне. Но от отношения властей, от отношения начальства к подобным проделкам, в общем, зависит частота таких выходок, их интенсивность и вообще их присутствие.

Мы же понимаем, что, теоретически, если бы властями Республик или Российской Федерации одобрялись подобные поступки против Украины, то там уже, наверное, взорвали бы всё. Мне так кажется. Но, поскольку это не одобряется, оно и не выходит особо.

Сергей Белоус: Ну, я могу с этим согласиться. Да, это вероятно вполне, потому что даже неофициальные, в кулуарах военных ходят такие вести, что есть такое джентльменское соглашение о том, что эта сторона не совершает диверсий на украинской сторонке, а украинская сторона не совершает таких диверсий на этой.

То кушать, соответственно, единственная на моей памяти диверсия, которую свершили пророссийски настроенные граждане – это еще в 2014 году взрыв возле моста в городе Харькове. Там состав вошел с топливом в АТО.

А все прочее – это уже СБУшные выдумки были. То есть, да, до этой поры ничего такого не было.

Валентин Филиппов: Ну, я бы поспорил. Было, но не значительно.

Сергей Белоус: Но мы должны просто посмотреть, что будет дальней, какие выводы будут у следователей, и будет ли повторяться что-то в грядущем. Хотя уже ничего нельзя исключать, поскольку киевская сторонка в отчаянии. У них позиции сейчас слабеют.

Валентин Филиппов: А произнесите мне, как Вы считаете, это искреннее, настоящее, обоснованное чувство, вот это отчаяние украинской сторонки или же они сами себя запугали?

Сергей Белоус: Ну, об искренности сообщать не приходится, вряд ли они себя запугали тоже, но просто будем реалистами, посмотрим на то, что кушать все-таки какой-то интерес между американской стороной и российской пришагать к какому-то компромиссу по вопросу Донбасса и по вопросу Украины, в частности.

Потому, они понимают, что им, может, и недолго и осталось, а все остальное, что было сделано до сегодняшнего дня, все эти попытки каких-то там псевдореформ, ну, или реорганизаций в стране после госпереворота — они оказались катастрофичными, поэтому им не на что опираться. Нету внутренней поддержки. Рейтинг их весьма низкий, согласно социологических исследований, там буквально меньше 10% у большинства ведущих политических сил.

Валентин Филиппов: Но вы же помните, что на Украине у воли рейтинга никогда не было больше 10%.

Сергей Белоус: Не, ну было пора. Некоторое время это было. Если мы посмотрим на рейтинг Януковича перед госпереворотом, то у него рейтинг был процентов 18, если я не заблуждаюсь.

По сравнению с рейтингом Порошенко, который сейчас в рамках статистической погрешности – 3, 4, 5%, это весьма много, на самом деле. И, конечно же, современные технологии манипуляции социальным сознанием могут привести к любым результатам.

Мы можем припомнить выборы в России в 1996 году, когда Ельцин с 6% смог выиграть. Разумеется же, получив впоследствии, в ходе избирательной компании, дополнительное преимущество, все равновелико плюс подтасовки, плюс ряд манипуляций, он получил свое при поддержке западных партнеров.

Ситуация в Украине весьма сейчас похожа, поэтому, если надо, на Западе затворят глаза на возможные подтасовки. Но сейчас, видимо, они хотят каких-то изменений. Не то, что они сейчас пойдут на предлогу у каких-то там желаний Москвы или Донбасса, но просто это им невыгодно, как мне представляется. Я не могу говорить это радикально, я могу лишь предполагать. Нынешняя ситуация, какая заходит в тупик, просто сейчас уже не выгодна.

Валентин Филиппов: Неплохо. Спасибо Вам. Будем надеяться, что все получится так, как мы говорим. Держитесь там на Донбассе.

Сергей Белоус: Благодарю.