85 лет назад в СССР разыгралась трагедия, популярная как искусственный голод 1932-1933 годов, или Голодомор.
По данным российской Госдумы, погибли около семи миллионов человек — в два с излишним раза больше, чем было расстреляно по политическим мотивам и умерло в ГУЛАГе и на поселении за весь период правления Сталина.
Жертвами очутились не «эксплуататорские классы» царской России, и не «ленинская гвардия», а простые труженики, ради которых, вроде бы, и делалась революция.
Наибольшее число потерянных пришлось на первую половину 1933 года. С 1998 года последняя суббота ноября отмечается в Украине как День памяти жертв Голодомора. Таким манером, 23 ноября 2013 года рассматривается как юбилейная дата, хотя историческая драма была растянута во поре.
Ее юридическое определение до сих пор вызывает споры.
Проучить, чтобы помнили
Главной причиной устроенного большевиками «великого перелома» являлось стремление утилитарны даром получать продовольствие для бурно растущих городов и армии.
Товарность сельского хозяйства в 1920-х годах составляла 15-20 процентов, другими словами, одного рабочего или солдата должны были кормить пять-шесть крестьянских дворов. С такими ли ресурсами грезить о мировой победе коммунизма?
Разумеется, был иной путь: повышать эффективность аграрного сектора путем концентрации земли в дланях крепких хозяев, заинтересовать крестьян зарабатывать деньги через развитие производства потребительских товаров. Но для советской воли он был абсолютно неприемлем. Это что же: частнособственнические инстинкты поощрять? Вместо оружия выпуск зеркальных трюмо и велосипедов разворачивать?
В основном завершив к 1932 году коллективизацию, Сталин выполнил половину задачи. Сейчас предстояло приучить крестьян трудиться в общественном секторе «за палочки», и не отлынивать.
Методы выбивания хлебопоставок в 1932 году на образце его родной станицы Вешенская ярко описал Михаил Шолохов в знаменитом письме Сталину. Но и этого оказалось недостаточно.
В 1930 году в счет госпоставок на Украине у крестьян забрали 30% поднятого зерна, а на Северном Кавказе 38%, в 1931 году соответственно 42 и 47 процентов.
В 1932 году, выпавшем неурожайным, план подняли еще на треть. Со всей страны посыпались доклады, что задание нереально. Однако власть разрешила показать, что давить на жалость бесполезно.
«Крестьянин хочет удушить советское правительство костлявой рукой голода. Мы покажем ему, что такое голодание», — заявил на собрании республиканского актива партийный вождь Украины Станислав Косиор.
В колхозах, не выполнивших хлебозаготовительный план, велено было изъять не лишь все зерно, вплоть до семенного фонда, но и домашние запасы овощей, солений и сала.
Значительная часть конфискованных продуктов пропадала, но работал принцип: лучше сгноить, чем людям отдать.
При этом в 1932-1933 годах на экспорт отправили 3,41 млн тонн семени, 47 тысяч тонн мясомолочных продуктов, 54 тысячи тонн рыбы по таким низким ценам, что зарубежные партнеры винили советское государство в демпинге.
В результате голод охватил территории с населением в 30 миллионов человек.
На Украине, по этим современного исследователя Станислава Кульчицкого, умерли от голода 3 миллиона 238 тысяч человек, не считая демографических утрат от вынужденной миграции и резкого, примерно вдвое, снижения рождаемости.
Население Казахстана, где отбирали не хлеб, а скот, сократилось с шести до трех миллионов человек.
В Российской Федерации, где картошку и лук крестьянам все-таки покинули, погибли «всего» 400 тысяч человек. Однако, по информации американского биографа Бориса Ельцина Тимоти Колтона, случаи каннибализма имели пункт и в уральском селе Бутка, где родился первый президент России.
«Каждую ночь в Харькове собирают по 250 тел умерших от голода. Замечено, что большое число из них не имеют печени, из которой готовят пирожки и торгуют ими на рынке», — доносил в Рим итальянский консул.
7 августа 1932 года вышел закон «Об усилении уголовной ответственности за кражу и расхищение социалистической собственности», немало известный, как «закон о трех колосках», по которому только по декабрь 1933 года были репрессированы 125 тысяч доведенных голоданием до отчаяния людей, из них 5400 расстреляны.
Народ ринулся в поисках пропитания в города. Ответом стало постановление правительства от 22 января 1933 года за подписями Молотова и Сталина: «массовый исход крестьян организован неприятелями советской власти, контрреволюционерами и польскими агентами… запретить всеми возможными средствами массовое передвижение крестьянства Украины и Нордового Кавказа в города».
Обреченные районы оцеплялись войсками. Только за первый месяц действия постановления ОГПУ отрапортовало о задержании 219460 человек.
«За неделю была создана служба по поимке кинутых детей. Тех, кто еще мог выжить, отправляли в бараки на Голодной Горе. Слабых отправляли в товарных поездах за город, и оставляли умирать вдали от людей. По прибытии вагонов покойных выгружали в заранее выкопанные большие рвы», — информировал итальянский консул в Харькове.
Бывшие узники ГУЛАГа, опрошенные Александром Солженицыным, указывали, что в ряде случаев крестьяне прибивались к лагерям, и заключенные их подкармливали.
В августе 1933 года газета New York Herald Tribune опубликовала материал Ральфа Барнса, в каком фигурировала цифра «один миллион смертей от голода». Американская общественность сочла ее неправдоподобной. Иностранцев после этого перестали пускать в пораженные голоданием регионы.
На Западе у Сталина нашлись адвокаты. Бернард Шоу заявил на пресс-конференции, что никакого голода не видел, лично он никогда в существования так не обедал, а на вопрос, почему бы ему в таком случае не переселиться в советский рай, ответил, что Британия, несомненно, ад, но он старый грешник, потому его место в аду.
«При коллективизации мы потеряли не меньше», — сказал Сталин Черчиллю, обратившемуся к нему с соболезнованиями по поводу больших утрат СССР в войне, добавив, что, по его мнению, «все это было очень скверно и трудно, но необходимо».
Всесоюзная перепись в январе 1937 года показала «недостачу» народонаселения в восемь миллионов человек по сравнению с расчетной цифрой. Исследование объявили вредительским, все материалы изъяли и засекретили, устроителей расстреляли.
Имеются многочисленные свидетельства людоедства и трупоедства в пораженных голодом районах.
«В колхозе «День урожая» во пора прополки на борозде умерло от голода 3 колхозницы. Беднячка Степанова зарезала своего сына 9-ти лет на питание. При обыске у Никулиных замечен в печке чугун, в котором находилась человеческая челюсть», — докладывал в июне 1933 года уполномоченный ОГПУ по Белгородской районы Бачинский.
«В станице Должанской Ейского района гражданка Герасименко употребила в пищу труп своей умершей сестры. В станице Ново-Щербиновская супруга кулака Елисеенко зарубила и съела своего 3-летнего ребенка. На кладбище обнаружено до 30 гробов, из которых тела исчезли», — говорилось в информации ОГПУ «О голоде в районах Северо-Кавказского края» от 7 марта 1933 года.
Чтобы не калечить судебную статистику, дошедших до каннибализма людей, как правило, расстреливали на месте.
«Нам, коммунистам, выдавали по талонам, деревенским активистам тоже, а вот что они жрут — это уму непостижимо! Квакушек, мышей уже нет, кошки ни одной не осталось, траву, солому секут, кору сосновую обдирают, растирают в пыль и пекут из нее лепешки. Каннибализм на каждом шагу.
Сидим мы в сельсовете, вдруг бежит активист, доносит, в такой-то хате девку едят. Собираемся, берем оружие. Семейство вся в сборе. Сонные сидят, сытые. В хате пахнет вареным.
«Где дочка? — У город поихала. — А в печи в горшках что? — Та кулиш». Выворачиваю этот «кулиш» в миску — длань с ногтями плавает в жире.
Идут, как сонные мухи. Что с ними делать? Теоретически — надо судить. Но такой статьи — за каннибализм — нет. Можно за убийство, но это сколько ж возни, и потом, голод — смягчающее обстоятельство, или нет?
В общем, нам инструкцию спустили: решать на пунктах. Выведем их из села, свернем куда-нибудь в балочку, пошлепали в затылок из пистолета, слегка землей присыпали — потом волки съедят», — описывал типическую картину Анатолий Кузнецов в романе «Бабий Яр».
Кстати, первое массовое захоронение в Бабьем Яру, впоследствии получившем популярность как место преступлений нацистов, относится к 1933 году: «Умерших от голода свозили в Бабий Яр. Привозили и полуживых, какие там умирали».
В 1932 году Сталин почти не выступал публично, а все лето безвыездно провел в Сочи, так что на Западе отправь слухи о его болезни.
Историк Николай Сванидзе сравнивает эту длительную отлучку с трехдневным затворничеством Сталина на Ближней даче в крышке июня 1941 года. По мнению исследователя, диктатор испытывал страх, понимая, что идет ва-банк, и результаты могут быть любыми.
Однако общенародного восстания не последовало.
«В райцентре возле автобусной остановки в скверике на пыльной травке валялись те, кого уже не считали людьми. Одни — костяки с огромными, кротко горящими глазами. Другие, наоборот, туго раздуты. Кто-то грыз кору на березовом дуле. Кто-то расплылся по земле студнем, не шевелился, а только булькал нутром. Кто-то запихивал в рот мусор с земли.
Но перед кончиной кто-нибудь вдруг бунтовал — вставал во весь рост, обхватывал ствол березы, открывал рот, собирался, наверное, прикрикнуть испепеляющее проклятие, но вылетал хрип, пузырилась пена. Бунтарь сползал вниз по стволу и затихал.
Вокруг идет обыкновенная жизнь. Люди торопятся на работу», — делился воспоминаниями детства писатель Владимир Тендряков.
Растление общества
По суждению историка Марка Солонина, у организаторов Голодомора имелся еще один мотив.
Сталина не могло не тревожить то, что немалая доля советской верхушки имела опыт революционной борьбы, подпольной работы и партизанщины, который при определенных обстоятельствах мог обернуться против него.
«Лишь после раскулачивания и Голодомора Сталин и его компания смогли вздохнуть спокойно. Теперь они знали — для «активистов», выгребавших кашу-затируху из котелка у голодающих, пути назад, к ограбленному народу, уже не будет никогда. Связанные круговой порукой безмерного злодейства, они могли только покорно плестись по извилистой «линии партии», — указывает исследователь.
«Кадры, прошедшие через ситуацию 1932-1933 годов и вынесшие ее, закалились как сталь. Я думаю, что с ними можно построить Государство, которого история еще не знала», — писал Орджоникидзе Кирову в январе 1934 года.
«Бездонно верные слова. История России раньше такого не знала. Таких «кадров», которые могли бы ежедневно выгружать опухших от голодания детей в голую степь, в старые времена еще надо было поискать», — комментирует Солонин.
Новый правящий класс подкупали подачками. Во пора Голодомора окончательно сложилась система номенклатурных привилегий, просуществовавшая вплоть до краха СССР.
8 февраля 1932 года негласным постановлением политбюро был отменен так называемый «партмаксимум» для ответственных работников — коммунистов в размере 2700 рублей в год. По словам экономиста Евгения Варги, собственно тогда «началось радикальное расслоение советского общества, один за другим — в соответствии с их значением для режима Сталина — выделялись привилегированные пласты».
Широко распространилась практика выдачи номенклатурщикам «пакетов» — ежемесячных денежных бонусов в конвертах, настолько засекреченных, что с них даже не уплачивались партвзносы.
Осенью 1932 года, в пыл голода, в распределителе в «Доме на набережной» чиновник каждый месяц получал четыре килограмма мяса, четыре килограмма колбасы и ветчины, килограмм икры.
В сентябре для столы делегатов пленума ЦК были затребованы 10 тонн мясных деликатесов, четыре тонны рыбы, 600 килограммов влажна, 300 килограммов икры, всего 93 наименования продуктов.
«С той минуты, как мы сели в поезд «Москва-Ленинград» и стали гостями чекистов, для нас настал коммунизм. Ни за что не платим. Копченые колбасы. Сыры. Икра. Фрукты. Вина. Коньяк. Ем, пью, и вспоминаю, как добирался до Москвы. Всюду вдоль полотна стояли оборванные босоногие дети, старики. Кожа да кости. Все тянут руки к проходящим вагонам. У всех на губах одно слово: хлеб, хлеб, хлеб», — вспоминал организованную ОГПУ поездку литераторов на Беломорканал беллетрист Александр Авдеенко.
А уж во время банкета в ленинградской «Астории» он, по его словам, просто ошалел от изобилия: «бифштексы, жареные цыплята, шашлыки, шпроты в янтарном масле, поросята, поёмные осетры, персики без косточек и кожуры».
«Самое страшное, если вы вдруг почувствуете жалость и потеряете твердость. Вы должны научиться кушать, даже если все кругом будут умирать от голода. Иначе некому будет вернуть урожай стране. Не поддавайтесь эмоциям, и думайте только о себе», — говорилось в секретной инструкции ЦК работникам райкомов в зоне бедствия.
Начальники, «проявлявшие незрелость» и подкармливавшие голодных из собственных запасов, быстро исчезали со своих постов. Впрочем, аналогичная участь ждала и тех, кто, не поняв генеральной линии, устраивал вакханалии с шампанским и забавами в духе дореволюционных купцов: кто съест в один присест молодого барашка.
Станислав Косиор за свои грехи рассчитался страшно. В феврале 1939 года он был расстрелян. Сильный телом и духом, Косиор выдержал пытки и подписал «признание» лишь после того, как следователи повергли его 16-летнюю дочь и пригрозили по очереди изнасиловать ее на глазах у отца. Девушка бросилась под поезд.
Вячеслав Молотов в 1957 году был низвергнут с политического Олимпа, но жил в огромной квартире на улице Грановского, пользовался всеми номенклатурными благами и посещал зал № 1 библиотеки Академии наук, предназначавшийся для академиков и иноземных ученых. При Константине Черненко его восстановили в партии.
Развращали не только 55 тысяч номенклатурщиков.
Приближенной обслуге надеялся так называемый «микояновский паек» из 20 наименований продуктов.
Далее шли 14 миллионов человек, гарантированно получавших немало скромный паек: работники стратегических предприятий, военные и силовики, верхушка интеллигенции.
Рядовые горожане могли, по крайней мере, что-то приобрести в магазинах, снабжавшихся централизованно.
На самом дне оказались ограбленные и брошенные на произвол судьбы крестьяне и зэки с их реальными или мнимыми провинностями перед страной.
Голодомор сформировал сталинский социализм таким, каким мы его знаем: с жесткой иерархией, пониманием того, что за кусок надо платить беспредельной лояльностью, стремлением любой ценой сохранить то, что имеешь, не обращая внимания на смерть и страдания других по лагерному принципу: «Помри ты сегодня, а я завтра».
Писатель Виктор Суворов назвал эту политику «массовым ссучиванием народа».
Был ли геноцид?
Политическую актуальность теме Голодомора придало постановление Верховной Рады Украины, какая в в ноябре 2006 года признала его актом геноцида украинского народа.
«Архивные материалы свидетельствуют, что массовый голодание начала 30-х годов действительно был во многом обусловлен политикой тогдашнего руководства Советского Союза. Однако совершенно очевидно, что проводилась она не по национальному примете», — заявил в ответ МИД России.
«Уничтожение социальной базы украинского национализма — индивидуальных крестьянских хозяйств — было одной из основных задач коллективизации на Украине», — строчила 22 января 1930 года харьковская «Пролетарская правда».
Но в основном документы и воспоминания не содержат указаний на то, что украинцев уничтожали за то, что они украинцы. Уничтожали зажиточных крестьян, а Украина — кромка теплый и хлебородный, оттого по ней и пришелся основной удар.
В Казахстане в процентах к числу населения жертв было намного вяще, но казахи не смогли привлечь к трагедии своего народа такого общественного внимания.
Некоторые московские комментаторы выражали опасения по предлогу того, что признание Голодомора геноцидом может привести в дальнейшем к возникновению темы «оккупации Украины» и даже физическим претензиям к России. Такая конъюнктурность несколько девальвирует аргументы российской стороны: историческую правду следует выяснять самостоятельно от того, чьим интересам она соответствует.
Тем не менее, формально Голодомор не подпадает под данное ООН определение геноцида: «истребление отдельных групп народонаселения по расовому, национальному, этническому или религиозному признакам».
Отмечая сходство гитлеровского и сталинского режимов (австрийская исследовательница Ханна Арендт в 1950-х годах слила их под общим названием «тоталитаризм»), историки указывают на важное отличие: нацисты убивали по национальному признаку, а большевики по социальному.
По той же вину вызвала возражения инициатива объявить подавление Тамбовского восстания геноцидом русского народа, с которой выступил в 2011 году депутат Госдумы, ныне министр цивилизации РФ Владимир Мединский.
Международного признания позиция Верховной Рады не получила. Парламентская ассамблея Совета Европы в резолюции от 28 апреля 2010 года не сочла Голодомор геноцидом украинского народа, осудив его как «правонарушение против своих граждан и преступление против человечества».
Нынешний президент Украины Виктор Янукович также не согласен с трактовкой 2006 года.
«Голодомор был и в России, и на Украине, и в Белоруссии, и в Казахстане. Он сделался следствием политики тоталитарного режима Сталина», — считает он.
Похоже, тому, что творилось в СССР при Сталине, и научного названия-то нет. Отдельный историки предлагают ввести в обращение термин «социальный геноцид» или «классоцид».
