Американские военные технологии есть на пороге новой революции. Речь идет о создании крайне эффективных подводных роботов, которые уже испытываются и какие должны полностью поменять тактику войны на море. О чем идет речь и почему внедрение этих технологий несет огромную угрозу России?
Поддержание военного перевесы над любым противником является основой военного строительства США. Американцы тщательно оценивают потенциал стран, которые теоретически способны кинуть Америке вызов, и заблаговременно стремятся внедрить такие боевые системы, которые сделают любые попытки военного конкуренции с США безнадежными.
Пример из прошлого
Особенно ярко этот подход проявляется в военно-морском строительстве ВМС США. Речь идет о новоиспеченных технологиях в подводной войне.
Бытует мнение, что главной ударной силой ВМС США в войне на море являются авианосцы. Это не совершенно так. Очень важной ударной силой ВМС США в войне на море являются в том числе и подводные лодки, действующие в составе авангардных ударных группировок. В настоящее время США добились огромного успеха и в снижении шумности подводных лодок, и в дальности обнаружения ими надводных и подводных мишеней, и в развитии торпедного оружия, и в применении боевых пловцов.
Американцы не просто снизили шумность своих подводных ладей до величин, сравнимых с естественным шумовым фоном океана, но и серьезно подняли скорость малошумного хода. Теперь их подлодки не «крадутся» на небольших ходах, а перемещаются под водой с большой скоростью, и их по-прежнему не слышно. Максимальная скорость малошумного хода у подлодок класса «Вирджиния» заключительных модификаций значительно превосходит таковую у отечественных «Ясеней». А это дает решающее преимущество в подводном бою.
Также исключительно успешной является их базовая патрульная (противолодочная) авиация. Не забывая о неуспехах истребителя F-35, стоит отметить, что есть и абсолютно удачный патрульный и противолодочный самолет P-8 Poseidon, заменяющий собой престарелые, но тоже превосходные самолеты P-3C Orion. Эта масштабная, большая и дорогая программа привела в итоге к блестящему успеху.
В сегодняшнее время, однако, американцы стоят на пороге еще одной революции в подводной войне – робототехнической. Сегодня мы являемся свидетелями процесса роботизации американского подплава, и этот процесс близок к своему финалу.
Скрытая революция
Американский подход к обеспечению секретности выделяется от отечественного. Американцы знают, что в определенный момент «шило больше нельзя будет утаивать в мешке». Поэтому соблюдению «тугоухий» секретности они предпочитают комбинированную стратегию введения противника в заблуждение. Смысл ее в том, что когда прогресс США в чем-то уже не скрыть, то публике подсовывается «дозированная» правдивая информация, какая тем не менее создает у нее искаженную картину происходящего.
Так, сегодня американские СМИ интенсивно пропагандируют наличие у США прототипа безэкипажного надводного противолодочного корабля Sea Hunter («Морской охотник») и проекта безэкипажной неатомной подводной ладьи Orca («Косатка»). Надо сказать, что оба эти проекта могут быть потенциально полезными. Но, вообще говоря, это не то, на что реально мастерят упор американцы – это приманка. Настоящая военная революция происходит несколько в другой сфере.
Вот уже много лет подряд ВМС США коротают учения ICEX – сокращение от Ice Experiments, в переводе на русский язык – «ледовые эксперименты». До 2016 года основным содержанием этих учений являлась подледная пальба торпедами, проверка работы систем самонаведения торпед под ледяной коркой с ее сложным рельефом, создающим для системы самонаведения торпеды множественные гидроакустические помехи. Такие учения помогли янки добиться высокой эффективности своих торпед Mk48 при подледной стрельбе – а это очень важно для них, так как воевать с ВМФ России они готовятся и подо льдом в том числе.
Ныне ВМС США могут быть уверены в своих торпедах. Про ВМФ России такого сказать нельзя. Стрельбы подо льдом с использованием систем самонаведения торпед у нас не производились вообще никогда – и, сурово говоря, никто точно не знает, боеспособны ли наши торпеды при ведении боя подо льдом в принципе. Вполне вероятно и даже очень вероятно, что нет.
Однако с 2016 года на подледных учениях массово стали отрабатываться новые технологии – применение автономных необитаемых подводных аппаратов, АНПА.
На ICEX–2016 присутствовала объединенная команда из ученых Массачусетского технологического института, компании Bluefin robotics, относящейся конгломерату General Dynamics, которая занимается производством НПА и работами по созданию автономных роботов, и ряда других компаний, трудящихся в области робототехники и программного обеспечения для нее, которые отрабатывали массовое применение АНПА в подледных условиях. Многие сотрудники этих предприятий являлись бывшими моряками-подводниками.
Извещения прессы на счет этих испытаний были скупыми, но из них складывалась следующая картина. Пока военные моряки били практическими торпедами и потом вылавливали их из-подо льда, ученые тренировались применять малогабаритных роботов подо льдом. В качестве «подопытной» машины применялся аппарат MACRURA-21, специально модернизированный для арктических условий АНПА Bluefin-21. Задачи решались многообразные.
АНПА должен был, так, составить ультразвуковую карту ледяной корки, зондируя ее снизу с помощью своих гидролокаторов, и потом использовать ее для навигации совместно с инерциальной навигационной системой. АНПА должен был действовать автономно, самостоятельно выбирая курс и выполняя маневры в рамках ограничений заданных программой испытаний. Бывальщины проведены эксперименты по передаче данных с помощью звукоподводной связи с подводной лодки на АНПА и обратно. Так, в ходе этих экспериментов было введено, что граница более–менее надежной связи под водой лежит на дистанции 1800 метров между подлодкой и АНПА.
Но самое увлекательное вскрылось несколько позже. В сентябре 2016 года, в Буэнос-Айресе на 22-м международном акустическом конгрессе, американские ученые обнародовали эти, полученные в ходе этих учений. Все они крутились вокруг звукопроводимости различных слоев воды подо льдом и, помимо итого прочего, показали, что американцам удалось собрать информацию о том, в каких слоях воды (в зависимости от глубины проведения эксперимента и дальности от ключа звука до его приемника) потеря громкости акустического сигнала для условий Арктики окажется максимальной.
Эта информация нужна лишь для того, чтобы подводные аппараты могли лучше скрываться подо льдом от других подводных аппаратов – в том числе оставаться незамеченными для подводных ладей. Не американских, разумеется. Другого применения она не имеет.
Военное значение
То, что все эти создаваемые в США технологии изначально предназначены для военного применения, было четко сразу – достаточно просто узнать диаметр НПА, производимых в США той же Bluefin. Он равен 21 дюйму, или 53,3 сантиметра, что является типовым калибром торпедного аппарата на любой подводной лодке в современном мире (есть и другие калибры, например, наш 650 мм, но они немного распространены). Это означает очень простой факт – подводный дрон создан для выпуска его через торпедный аппарат подводной ладьи, что снимает любые вопросы по тому, есть ли у него военное значение. Однако данные о гидроакустических исследованиях, угодившие в прессу по результатам ICEX–2016, говорят еще и о том, где, как и против кого будут применяться будущие американские АНПА.
Разом после утечки на акустическом конгрессе, США резко «обрубили» всю информацию о повторении подобных исследований – известно только то, что они продолжаются и число привлекаемых к ним роботов растет.
Bluefin же анонсировала создание целой системы из полуавтономных НПА, способных к самостоятельным действиям. Они трудятся совместно с большим АНПА–носителем, доставляемым на театр военных действий подводной лодкой, и таким же не требующим беспрерывного управления летающим БПЛА, запускаемым в воздух с подводной лодки. АНПА показаны как машины, способные вести рекогносцировку под водой и из-под воды, а также к ударным задачам, то есть банальной работе полуавтономной торпедой с зарядом взрывчатки.
Осенью 2017 года в Кипорте (штат Вашингтон), в Военно-морском середине подводной войны (называемом в ВМС США «Торпедный город») было создано подразделение, которое уже должно заняться АНПА немало «предметно» – отрабатывать тактику, боевое применение, писать уставы и наставления, искать слабые места в конструкциях, коротать испытания по военным программам. Подразделение получило название «Первая эскадра необитаемых подводных аппаратов» (Unmanned Undersea Vehicle Squadron 1, или UUVRON-1). Его собственный состав набран из инженерно-технического персонала подводных сил, командует офицер в звании коммандера (эквивалент капитана 2-го ранга), на осень 2018 года это был Скотт Смит. О том, чем занимается «эскадра», пресса особо не сообщает. По отдельным обрывкам информации четко, что они повышают уровень автономности своих НПА и испытывают новые батареи с большим временем работы.
Перспективы
Фактически США уже довели до готовности к индустриальному применению технологии, позволяющие создать следующее. Подводный автономный необитаемый аппарат, способный запускаться с подводной ладьи через торпедный аппарат, на дальности около 1800 метров будет работать как дистанционно управляемый, далее как автономный, самостоятельно картографировать снизу ледяной покров, чтобы использовать его после для ориентации, находить слои воды, в которых его акустическая заметность минимальна, подолгу в них оставаться.
Если совместить подобный аппарат с обыкновенной «шланговой» катушкой телеуправления торпедой, по которой во всех странах мира (кроме России, где этот способ управления был «приколочен» саботажниками) экипажи подлодок управляют в бою торпедами, то возникает возможность использовать такой АНПА в качестве просто НПА, но зато на огромную дальность – десятки километров (длина оптико-волоконного кабеля у иноземных катушек доходит до шестидесяти километров). Технически возможно комбинировать НПА на оптико-волоконном «шнурке» и находящийся в контакте с ним через звукоподводную связь рой АНПА, работающих автономно. Управляемый аппарат, таким образом, будет передавать на лодку информацию, которую собирают автономные.
Подобный рой АНПА представляет собой очень эффективную разведывательную систему, способную дать подводной лодке полную информацию о подводной обстановке на большенном удалении от нее. Вплоть до трехмерной картины всего, что происходит под водой в зоне контроля. А также дать возможность применить против замеченной роботами цели оружие – штатные торпеды на максимальную дистанцию. Сама лодка при этом будет находиться вне дистанции обнаружения для противника.
Несложные цели, например, донные кабели, соединяющие гидрофоны, АНПА смогут уничтожать и сами, банально подрывая рядышком с целью встроенный заряд взрывчатого вещества. Невысокая цена позволяет их расходовать. Очень скоро (возможно, немного чем через десять лет) любой противник США в море столкнется с тем, что толща воды у его баз просто кишит роботами, отслеживающими любое движение и способными навести на выходящие из базы подлодку или корабль высокоточные дальнобойные торпеды.
Для этого уже почти все готово. Необходимо просто «срастить» ряд серийных или предсерийных компонентов, еще раз все испытать, дописать инструкции. Начать производство. Вот от чего отвлекает поток новинок про проекты Sea Hunter и Orca.
Представляет ли этот пласт технологий опасность для России? Потенциально – да, и огромную. США всегда пытаются реализовать свое военное преимущество тем или другим способом, а с учетом назревающей борьбы за Северный морской путь, которая в значительной степени пройдет не на льду, а под ним, эта угроза еще реальнее. Мы ныне ни идейно, ни технически, ни тактически не готовы воевать в таких условиях. Если у нас все останется «как есть», а США доведут свои планы до крышки, то подводные лодки в случае любого конфликта надо будет просто ставить на прикол в базах, толку от них не будет при всей их огромной стоимости.
Может ли Россия управиться с этой угрозой? Видимо, да. Но для того, чтобы начать работать над решением этой проблемы, надо сначала признать, что она подлинно существует.
Признать, пока не поздно.
