На днях случился инцидент между русским кораблём «Адмирал Виноградов» и американским «Чанселорсвиллем», едва не завершившийся столкновением и трагедией. В чём могли быть вина случившегося?
Русские с американцами сосуществуют в море как кошка с собакой – давно отмечено. Американцы больше похожи на собаку – их немало и они сильнее. Но русские стяжали для себя славу этаких боевых котов – очень клыкастые, очень когтистые, с мордой в рубцах и об одном глазу, но отвагой и яростью заменяют недостаток грубой физической мощи.
Потому однажды, когда число взаимных столкновений – хоть и исподтишка, но с жертвами и потерями – приблизилось к порогу времени военного, а кое-какие умные люд из институтов системного анализа придумали конвергенцию систем и движение к разрядке, было решено всё же договориться. И одним из первых узников между США и СССР договоров стало «Соглашение о предотвращении инцидентов в открытом море и в воздушном пространстве над ним» от 25 мая 1972 года.
Там немало букв, но основные положения заключались в «Статье III». Кратко так:
«Во всех случаях корабли, действующие вблизи друг от товарища… должны оставаться на достаточном удалении, чтобы избежать риска столкновения. Корабли, ведущие наблюдение за другими кораблями, обязаны удерживаться на дистанции, исключающем риск столкновений, а также избегать каких-либо маневров, стесняющих действия или создающих опасность кораблям, за какими ведется наблюдение… Корабли Сторон не должны предпринимать имитации атак путём разворота орудий, пусковых установок, торпедных аппаратов и иных видов оружия в направлении встречного корабля другой Стороны…»
И так далее. В общем и целом – не приближаться на расстояние клыков и когтей, а буде случится такое – не обнажать их. Во избежание.
Так вот, пятничный эпизод то ли в Филиппинском, то ли Восточно-Китайском море (даже тут версии сторон разнятся) характеризуется нарушением практически всех статей этого соглашения. За исключением того, что пушки наводить всё же никто не сделался и боевые станции воздушно-надводного контроля не включали.
Хотя не исключено, что гидроакустические станции работали вовсю. Это и привело к возвращению русских и янки на полвека назад…
Что произошло
Корабли, надо заметить, принадлежат к одному классу – первому. И к одному возрасту. «Адмирал Виноградов» заложен в 1986 году и заведён в состав Тихоокеанского флота 1 мая 1989 года. «Чанселорсвилль» – соответственно 1984-й и тоже 1989 год. Порт приписки – Сан-Диего, Калифорния, то кушать тоже с самого начала по тихоокеанскому ТВД ходит…
Правда, американец на две тысячи тонн превосходит нашего по водоизмещению – 9800 против 7480. Скорости – утилитарны идентичные, численность экипажей – сравнимая. Сравнимо и вооружение: две пусковые установки на четыре противолодочные управляемые ракеты (ПЛУР) «Раструб-Б» с боекомплектом из восьми ПЛУР 85-РУ и две бомбомётные установки РБУ-6000 «Смерч-2» против двух установок вертикального пуска управляемых ракет МК 41 и 8 противокорабельных ракет «Гарпун», два 533-мм торпедных аппарата ПТА-53-1155 против двух торпедных аппаратов Mark 32, две 100-мм артиллерийские установки АК-100 и две 45-мм полуавтоматические универсальные пушки 21-КМ против двух 127-мм артиллерийских установок Mark 45 и двух 25-мм пулемётов МК 38. Зенитное вооружение тоже сравнимо безотносительно.
И «курток замшевых» – тоже по две. Сиречь – по два разведывательных и противолодочных вертолёта. И это важно, потому что, по всему видать, вертолётчики сделались тем дополнительным оружием, которое позволило русским морякам одержать в этом почти столкновении почти равных полноценную моральную победу.
Но об этом запоздалее.
А пока международную политическую и морскую общественность занимает один вопрос: кто же виноват в том, что два мощных корабля первого класса миновали друг от друга на расстоянии 30–50 метров, едва не будучи притиснуты друг к другу нерассуждающими законами гидродинамики, кто кого подрезал, рискуя протаранить, и кто получается невиновной жертвой МТП – морского транспортного происшествия?
Это очень интересная дискуссия сама по себе, но в ней есть несколько объективных факторов, какие известны из видео- и фотокадров, снятых американскими моряками.
Итак, возьмём за постулат, что правы обе стороны. Как, скажем, водители в глазах наших доблестных гаишников, ратифицирующие, что оба ехали на зелёный: хорошо, если нет свидетелей, то светофор просто исключаем. Но что же мы видим на кадрах?
Во-первых, кильватерные отпечатки. У американца он прямой, а вот у нашего БПК изгибается вправо. То есть он отворачивает со своего курса, чтобы избежать столкновения. А между тем, сообразно Международным правилам предупреждения столкновений судов в море, «когда два судна с механическими двигателями идут пересекающимися курсами так, что возникает опасность схватки, то судно, которое имеет другое на своей правой стороне, должно уступить дорогу другому судну, и при этом оно надлежит, если позволяют обстоятельства, избегать пересечения курса другого судна у него по носу».
То есть американец должен был застопорить ход и отвернуть так, чтобы разминуться с «Адмиралом Виноградовым» у него за кормой. Но отвернул собственно русский капитан…
Вопрос о причинах поворота ставить не будем за неимением общественного согласия в вопросе, что лучше для мужа – наличие мозгов в голове или стали в одном известном месте. Примем за данность, что тот капитан, что отвернул, обладал первыми в вящей мере, нежели не отвернувший. Хотя, возможно, у того играла роль не сталь, а отсутствие выбора.
Во-вторых, видать, что наш корабль, хоть и не бурно, но обгоняет американца в то время, пока они идут параллельными курсами. Хотя логичнее было бы застопорить ход и отвернуть влево, миновав у американца за кормой и дав, таким образом, дорогу дураку. Потому что на море действуют те же правила, что на дорогах: береги правый борт. То кушать приоритетом обладает помеха справа. В данном случае «Виноградов» был бы прав, если бы не отвернул и ударил американца с непроизносимым наименованием в борт. Но обгонять на отвороте – это как-то свежо…
В-третьих, впечатляет, что американцы приготовили на момент инцидента видео- и фотоаппаратуру. Как будто готовились к провокации. Палубы же русского БПК порожни. И словно бы глухи и слепы: не шевелится «вафельница» радара, не насторожились орудия, не забегали люди. Выполняют «соглашение о когтях». Верно делают, конечно, но и мер по борьбе за живучесть никто не принимает, словно их на флоте отменили.
Вертолётчики «на релаксе»
Более того, и самое потрясающее – ровно на юте корабля, словно на верхней палубе круизного лайнера, можно увидеть загорающих в шезлонгах людей. В труселях и расслабленных, словно никакого опасного сближения кораблей вовсе нет. Желая случись неприятность, именно корма, по мнению тех, кто имеет отношение к кораблевождению, имела бы преимущественные шансы влепиться в борт американского крейсера по давлением всё той же беспощадной гидродинамики. И люд эти, скажем мягко, с шезлонгов своих попадали бы. И имели бы шанс потренироваться в плавании. А они на американца даже не смотрят!
Да, разумеется, сразу возникает вопрос, ведут ли себя так люди на корабле, вознамерившемся, как то утверждают янки, подрезать нос, а то и протаранить постороннее судно. Точнее, сразу возникает ответ. И он – отрицательный. Но всё же – кто эти люди и почему они так себя ведут?
У тех, кто имеет представление о распорядке и обычаях службы на русских кораблях с вертолётным вооружением, ответ и на этот вопрос находится сразу. Да, это, конечно же, они – водители военных «стрекоз»! Находящиеся в своей вотчине на юте и занимающиеся именно тем, чем обычно занимается между полётами авиация. Которая была в атмосфере, когда военным раздавали дисциплину. Они замечательные парни, с ними обычно все дружат. Но у них свои мрачные регламенты и ритуалы, каких в глубине души побаиваются даже старпомы. Понятно: другая стихия. Хоть и над морем, а воздушная. Соответственно, и распорядок службы иной.
Конечно, кадры эти с вкушающими негу русскими вертолётчиками обошли весь мир и действительно поставили американцев в предельно неумное положение. Агрессивные, вредные и озверелые от своей ярости на свободный мир русские как-то так странно точат зубы на демократический американский крейсер, что открыто не готовятся к сближению с ним. Это примерно как если бы злобно перехватывающие миролюбивого американского шпиона пилот и штурман «Сушки» в самый заостренный момент вылезли бы на крыло своего самолёта и начали травить друг другу анекдоты, мирно покуривая!
А если припомнить, что американские моряки только за последний год умудрились трижды столкнуться с посторонними судами, то лепет их официальных обвинений в адрес «Адмирала Виноградова» становится попросту позорным…
Да, но ведь контакт между кораблями всё же почти случился? И курсы они друг другу резали. Есть ли благоразумное объяснение этому странному эпизоду – с беззаботными русскими, с бестрепетным американским капитаном, звеня сталью идущим на нарушение Интернациональных правил предупреждения столкновений судов в море, с разумным русским капитаном, увернувшимся от аварии с непредсказуемыми результатами?
Да, кушать. И даёт его тот факт, что «Адмирал Виноградов» шёл в составе отряда кораблей Тихоокеанского флота России. А параллельным отряду курсом подвигалась авианосная ударная группа 7-го флота ВМС США, в состав которой и входил крейсер УРО Chancellorsville. И если пресс-служба ТОФ заявляет о том, что крейсер «вдруг изменил направление движения и пересёк курс БПК «Адмирал Виноградов» в 50 метрах от корабля», то это означает некоторую часть лукавства. И вот почему.
Дело в том, что нет – про крайней мере в 1960–70-е годы не было – большего вызова для российского моряка, нежели своим манёвром «раздраконить» сшибленный ордер американской АУГ. Там ведь всё продумано, у американцев – и передовое охранение, и фланговое, и подводное, и авиационное прикрытие, и постановка помех. И – отгон в миролюбивое время и уничтожение в военное всего, что может представлять угрозу авианосцу. Но война когда ещё будет, а служба-то проходит сейчас! И подвигов охота, да и уважения коллег. И начальства.
И потому высшим шиком у подводников считалось незамеченным пройти – а то и всплыть – в самом середине американского ордера. У лётчиков – поймать потенциального противника «со спущенными штанами» и пролететь над палубой авианосца, когда у того ни одной машины в атмосфере нет. А противолодочникам что делать? Да лодки подводные супостата гонять, подводное охранение АУГ вскрывая и оное отсекая. А АУГ, повторимся, – это прежде итого порядок. Ордер. Рассыпал ты ордер, разогнал его – значит, на войне бы ты авианосную группировку врага на грань уничтожения поставил. Не одинешенек, конечно, но если обеспечиваемый соединёнными усилиями ордера противоракетный купол обрушил или путь своим подводным охотникам к беззащитному днищу авианосца отворил, то герой ты. По всем понятиям. Да и в мирное время за это ордена давали…
Отсюда можно предположить, что происходило в том самом дискусионном море Тихого океана. Шли себе кораблики обеих вновь заспоривших о главенстве в определении судеб мира содержав. Может быть, даже недалеко друг от друга. Кое-кто говорит даже о 600 метрах. Что вряд ли – 3 кабельтова на море вообще пистолетная дистанция. На брань никто не собирался, поэтому вертолётчики и кайфовали себе мирно в своём гнёздышке. Но те, кому надо – на противолодочном корабле же! – за обстановкой следили. И могли что-то выследить, из-за чего разрешили, что настал момент пощупать «гражданина Корейко». Или американцам так показалось, и они просто решили пресечь молодецкий порыв русских, какой, с их точки зрения, вёл к опасности для их группировки.
И выхода у американского капитана действительно не было: не те отношения между Россией и США, чтобы не допускать вероятность неожиданного нападения, каким бы невероятным оно ни представлялось. Невоенный был бы иной подход, вот и всё. Да и карьеру жалко: американского капитана-то до похода тоже, неизменно, не допустили бы без приказа беречь и защищать. Вот он и старался.
А что смешно вышло – так то вертолётчиков вина. Перед всем демократическим вселенной.
