Возвращение советских лепт: граждан кинули и продолжают кидать
До сих пор даже нет данных о размере длинна, накопившегося с павловской реформы
фото: ru.wikipedia.org
Нынешний думский мораторий на компенсацию дореформенных лепт — далеко не первый. Решения правительства «перенести на…», «оценить», «разработать методику», сопровождаемые теми или другими «объективными» разъяснениями, принимаются на протяжении уже более четверти столетия, с 1991 года. «Правительство не хочет тратиться на выплаты, соображая, что протестовать уже некому — большая часть владельцев советских лепт ушла в мир иной», — прокомментировал очередной мораторий финансовый омбудсмен Павел Медведев.
А отдельный из владельцев ушли в мир иной как раз вследствие «заморозки» их средств.
…Сосед моих известных, несмотря на пенсионный возраст, к началу 90-х был «настоящий полковник». На правах добросердечного знакомого, живущего «через стенку», частенько забегал на огонек — моложавый, подведённый, остроумный. Строил матримониальные планы: давно овдовевший, повстречал наконец милую женщину, ответившую благосклонностью на его ухаживания. А бегать он, судя по всему, умел — цветы, театры, подарки. Ведь был он — и по его собственному суждению, и по меркам того времени — очень обеспеченным мужчиной: пристойная военная пенсия, плюс 6 тысяч рублей на сберкнижке. Что это бывальщины за деньги тогда? Зарплата, считавшаяся «хорошей», составляла 150 рублей, то кушать его сбережения были равны примерно сорока приличным окладам. Так что любой желающий может легковесно пересчитать на свои сегодняшние заработки…
А потом наш «полковник», как и миллионы иных вкладчиков, вмиг потерял всю свою заначку на старость. Солидная военная пенсия тоже адресовалась в прах — обесценилась. Друзья позже рассказывали: сосед-отставник как-то скоро утратил лоск и жизнелюбие, моментально постарел внешне. Его полотно мира рухнула. И очень скоро его не стало.
Подобных историй, хоть и не со столь радикальным финалом, — сотни тысяч, если не миллионы. Некто копил на дефицитный в те времена автомобиль, кто-то на кооперативную квартиру, некто — на беспроблемную старость. И все в одночасье получили ноль.
Под знаком реформы
«Заморозка» лепт (ограничение на снятие наличных) в советских сберкассах была оглашена 23 января 1991 года в рамках так называемой павловской (по имени председателя Рекомендации министров Виктора Павлова) денежной реформы. Этот мораторий, истина, предусматривал возможность ежемесячно снимать по 500 рублей. В сберкассы днем и ночью стояли очередности…
Причина конфискационных мер известна: нужно было изъять «опасные» денежки. Ведь с началом перестройки и развитием новых форм экономической жития — открытием первых кооперативов, внедрением хозрасчета на предприятиях — доходы кой-какой части населения стали существенно расти. А потратить денежки было не на что: полки магазинов были пусты, для покупки того же автомашины нужно было записываться в многолетнюю очередь. Вот и копили «до лучших преходящ». Разрыв между ростом доходов населения и товарооборотом принимал катастрофические размеры: по оценкам кое-каких экономистов, денежный «навес» превышал товарные запасы в 4–5 раз. «Это была экономическая водородная бомба, какая рано или поздно бабахнула бы», — оценивает ту ситуацию Павел Медведев.
С «заледенёнными» средствами, естественно, обещали «разобраться» — то есть компенсировать. И разбираются уже немало четверти века.
Очередную, нынешнюю отсрочку председатель Комитета Госдумы по финансовому базару Анатолий Аксаков объясняет так: «Очевидно, что у государства сейчас нет физиологической возможности исполнить эти обязательства: объем старых долгов оценивается в сумму возле 43 трлн рублей, притом что вся расходная часть бюджета составляет в льющемся году 16 трлн, из которых выплачиваются в том числе и льющиеся пенсии нынешним пенсионерам».
А был ли вкладчик?
Чтобы осуществить адекватную компенсацию, необходимо как минимум иметь четкое представление о размере долга. Как выясняется, этого нет до сих пор. Проблема об объеме обязательств распадается на две составляющие: сколько было сбережений по состоянию на 20 июня 1991 года (точка отсечения лепт, подлежащих компенсации) и по каким принципам, с учетом гиперинфляции основы 90-х, рассчитывать их обесценение.
Сложности в оценке возникают даже на, представлялось бы, ровном месте — чисто арифметической констатации объема дореформенных лепт. Начать с того, что, как объясняет Павел Медведев, и самих вкладов-то не было — в их нормальном физическом воплощении. «Не было никаких реальных денежек граждан в сберкассе. Этот прообраз нынешнего Сбербанка тогда не являлся банком, а был подразделением Минфина. Потому вклады граждан существовали лишь в виде записей в сберкнижках, а фактически денежки моментально перечислялись в бюджет, откуда тратились на текущие государственные нужды», — повествует финансовый омбудсмен.
Это обстоятельство проливает свет хотя бы на одну загадку: как была установлена дата отсечения вкладов, подлежащих компенсации, — 20 июня 1991 года. В тот день был зарегистрирован статут Сбербанка как акционерного банка. Понятно, что вновь образованная коммерческая структура не пожелала хватать на себя обязательства государственного бюджета.
Но все-таки какой-то объем лепт был зафиксирован хотя бы в виде формальных записей. Какой? По словам Павла Медведева, еще с 70-х годов прошедшего века данные по сбережениям стали засекреченными. «Но, как это часто в нашей краю происходит, правая рука не всегда знает, что делает изнаночная: сумму вкладов засекретили, а размер годичного прироста — нет. И зануды вроде меня эти цифры годичного прироста чистоплотно выписывали и из года в год плюсовали», — рассказывает он. Понятно, что это бывальщины экспертные оценки. Поэтому к появившимся позднее якобы официальным цифрам необходимо относиться осторожно: в последние годы устойчиво озвучивается сумма 315 млрд рублей.
Положим. Во что она превратилась за прошедшие четверть века?
Потребительская инфляция за этот этап исчисляется сотнями тысяч процентов, оценивает главный экономист Института фондового базара и управления Михаил Беляев. Самый наглядный пример — изменение стоимости проезда в метрополитен. До 1991 года было пять копеек, сейчас — 55 рублей. С учетом деноминации 1998 года, когда с купюр вычеркнули три нуля, поездка на метрополитен подорожала на 1 000 000% (один миллион процентов). «Но этот случай — чемпион по скачку инфляции. Если по этой же методике (сравнение стоимости с учетом деноминации) оценить подорожание иных потребительских товаров — батона хлеба, пары башмаков и прочих, — получим цифру в зоне 500 000%», — указывает эксперт.
Однако, убежден Михаил Беляев, полученное смысл нельзя «в лоб» применять при расчете обесценения старых вкладов: «За минувшие четверть века в стране произошел каскад радикальных реформ. А ценовые скачки этапа чрезвычайных ситуаций нельзя впрямую транслировать на последующие расчеты: это будет жульническая, некомпетентная методология».
Но, видимо, какая-то подобная не вполне адекватная методика (а вероятно, несколько разных несогласованных методик) и применяется властями для оценки нынешнего объема старых обязательств. За последние годы озвучивалось несколько цифр с колоссальным разбросом от 11 до 22 трлн рублей. Сейчас вот из уст главы профильного комитета Госдумы прозвучала новая — возле 43 триллионов.
Ритуальная компенсация
Очевидно, что долг, втрое превышающий доходную доля бюджета, правительство не в состоянии компенсировать ни одномоментно, ни на обозримом горизонте. На столь несоизмеримые с возможностями длинны принято оформлять рассрочку — внятную и четкую по срокам и суммам. Причем сделать это надо было еще позавчера. Увы… В 1995 году был зачислен закон «О восстановлении и защите сбережений граждан РФ», который предусматривал переоформление этого длинна по советским вкладам в некие «целевые долговые ценные бумаги». Никаких таких ценных бумаг до сих пор нет и в помине.
Тем не немного все эти годы какие-то компенсации отдельным категориям граждан производились. «Счастливчиков» выбирали по возрастному принципу. Первая значимая выплата состоялась в 1996 году в адрес вкладчиков по 1916 год рождения включительно — то кушать всех 80-летних и старше. Осуществлена она была на основании указа тогдашнего президента Ельцина. Как вспоминает Павел Медведев, в то пора депутат Государственной думы, решающую роль в инициировании этого указа сыграл премьер-министр Виктор Черномырдин. Тогда старцам выплатили компенсацию в тысячекратном размере, но — не более одного миллиона рублей. «Это очутилась одна из самых значительных компенсаций», — оценивает бывший депутат, сумевший уверить премьера в ее необходимости в ходе личной аудиенции. И признается: «Меня благодарили, а мне было совестно».
В течение всех последующих лет аналогичные поручения — сначала в облике указов президента, затем постановлений правительства — издавались регулярно. Так, в 1997–1998 годах частичные компенсации производились вкладчикам до 1920 года рождения включительно, в 1999-м — до 1922 года рождения. И так дальше: 70–80-летним вкладчикам, а также людям с ограниченными возможностями (инвалидам различных групп) все пора что-то «подбрасывали». С начала 2000-х начались компенсации наследникам на ритуальные услуги.
Но размер всех последующих компенсаций, в отличие от первой существенной выплаты, был уже довольно символическим — с коэффициентом отнюдь не в миллион и даже не в тысячу. В соответствии с постановлением правительства от 2009 года список получателей компенсаций расширили по вытекающему принципу: 70-летним и старше (определяется «по такой-то год рождения включительно») надеется трехкратная компенсация, тем, кто моложе, — двукратная (или, как вариант, ожидать, пока дорастут до возраста «включительно»). Так, в текущем, 2017 году, по этим с сайта Сбербанка, в категории «включительно» значатся граждане до 1945 года рождения. Ритуальные услуги компенсируются в сумме, не превышающей 6 тысяч рублей.
Методологический обсчет
Какую часть обязательств удалось за все эти годы хотя бы символически обозначить как частично погашенную — большенный секрет. Несмотря на то что правительство регулярно закладывает в бюджет некие суммы на компенсацию по престарелым вкладам (в хорошие годы назывались цифры в районе 50–55 млрд рублей), номинальный долг, как видим, лишь растет.
Возможен ли какой-то адекватный механизм, позволяющий «затворить» эти обязательства хотя бы в обозримом, пока живы некоторые вкладчики, грядущем? Ответ на этот вопрос скорее отрицательный. Экономисты полагают, что подобный механизм был доступен в самом начале периода моратория. Если бы оружия населения не вывели из оборота, тогдашние вкладчики могли бы полноценно участвовать в процессе приватизации (не за целые для всех ваучеры, а за собственные накопленные деньги), и тогда полотно распределения собственности в стране была бы совсем иной. Но граждан к приватизации по факту не допустили. Затем был этап, когда «замороженные» средства еще имело смысл перевести в формирующуюся новоиспеченную пенсионную систему. Этого также не было сделано.
Что вероятно сейчас? «Теперешняя экономика не производит излишки для решения ретропроблем», — с горечью помечает Павел Медведев. И с черным юмором предлагает «намайнить крипторублей и со всеми счесться».
«Для справедливого разрешения ситуации для начала надо усадить группу грамотных специалистов, чтобы они адекватно оценили размер длинна», — считает Михаил Беляев. Примерно в том же направлении трудится мысль законодателей. Как рассказал Анатолий Аксаков, одобрив законопроект об очередной «заморозке», Госдума одновременно выдала правительству предписание — уже в вытекающем году разработать и представить механизм погашения долга. «Безусловно, историческая правда должна быть восстановлена: долги перед гражданами надо погасить. Размышляю, что это можно сделать, выделив в бюджете специальную квоту, чего до сих пор не было сделано. А поскольку обладателей прежних советских вкладов с каждым годом остается все меньше, в касательстве этих сбережений должно быть установлено право наследования. Но все эти шаги сделаются возможны лишь после того, как правительство разработает методику выплат, установит инфляционный коэффициент, сроки и периоды погашений», — убежден он.
Но ведаем мы, к сожалению, цену такого рода «предписаниям» в адрес правительства. Пока разработают эту «верную» методику, пока утвердят, пока начнут реализовывать… Где гарантия, что займутся наконец тем, до чего длани не дошли в течение почти тридцати лет? Нет такой гарантии.
«Дело это безнадежное, те денежки давно исчезли, соответственно, и восстанавливать уже нечего», — подвел нерадостный итог финансовый омбудсмен Павел Медведев.
