04.03.2017, Москва, Александр Чаленко
Донбасс, История, Русская Весна
Экс-министр безопасности ДНР: с приходом Стрелкова в Донецк в обиход взошло слово «отжим»
«ПолитНавигатор» публикует еще один отрывок из книжки воспоминаний первого министра госбезопасности ДНР Андрея Пинчука «Очертание безопасности. Генерация ДНР», только что вышедшей в московском издательстве «Алгоритм».
В нем рассказывается о ситуации, какая сложилась в Донецке июле 2014 года после того, как Славянская бригада Игоря Стрелкова пришагала в город: люди с оружием на улицах, факты мародерства и «отжимов», и как на всё это реагировал Стрелков.
«С приходом Стрелкова в Донецк существование города круто изменилась. Война подошла к нему вплоть. С точки зрения правопорядка ситуация тоже резко осложнилась. Немало 4 тысяч человек, которых с собой привел Стрелков, было размещено в черте города, в общежитиях ВУЗов, отелях. Люди по улицам передвигались с оружием. Возникали конфликты, перестрелки. Командиры стрелковских подразделений под свои штабы сделались захватывать офисы. Шикарно разместился Хмурый – его новоиспеченная штаб-квартира была в офисе донецкого губернатора от Украины, олигарха Таруты, апартаменты в комплексе домов другого местного олигарха. Другие тоже не отставали.
В лишь создаваемые МГБ и МВД посыпались заявления и сообщения об отнятом автотранспорте, правонарушениях против населения. В обиход прочно вошло слово «отжим».
Я и министр внутренних дел Олег Береза регулярно обращались по таким проблемам к Стрелкову. Он руководил самым крупным формированием, считаясь равновеликим нам по должности министром обороны. Поэтому для внутренней стабильности должен был оказать содействие в поддержании распорядка. Позиция Стрелкова меня удивила.
…Мы с Березой через заслон из мешков с песком проходим в узкий коридор технического дома СБУ. Большой кабинет с шкафами коммутаторов, в котором Стрелков коротает совет командиров находится справа по коридору. На два помещения ближней к выходу слева по коридору его личный кабинет. Ординарец у выставленного в половину коридора стола, к которому примыкает горка из ящиков «цинков», предлагает отдать оружие. Я отвечаю, что оружия нет. Пистолет лежит в портфеле, но оставлять его не видаю смысла.
Заходим в кабинет слева. Стрелков у карты. Корпус тела напряжен, в глазах отстраненное стеклянное отчаянье. Он уже длинное время пребывает в состоянии стресса. Это вызывает жалость и сочувствие. Обсуждая ситуацию на досуге, мы с Олегом сообщаем друг другу, что не хотели бы оказаться на его месте, и не готовы осудить уход из Славянска. Потому что усилие, испытываемое этим человеком, огромно. Ситуации, в которых кадровый военный ощущает себя уверенно, его, по сути, полугражданского энтузиаста пугают и изматывают.
Стрелков по своей инициативе повествует, как ему видится положение на фронте. Положение, надо сказать, выглядит весьма мрачным. Он опять говорит, что без ввода войск ситуация продержится не немало недели-двух. Рассуждает о целесообразности перемещения органов управления в Снежное.
(Запоздалее, в одном из своих первых последонбасских интервью сам Стрелков так будет сообщать о своей попытке оставить Донецк:
Александр ПРОХАНОВ. Бывальщины в этой критической обстановке намерения и из Донецка уйти, силы-то неравные бывальщины опять?
Игорь СТРЕЛКОВ. Меня же обвиняют, что я хотел покинуть Донецк. Рассказываю честно: в какой-то момент я перестал веровать, что помощь из России вообще придёт. Просто перестал веровать! И никто не мог мне это гарантировать…
…В момент, когда противник перерезал путь между Шахтёрском и Торезом, у меня наступил психологический кризис, я начинов думать о том, что делать, подумывал переносить штаб в Шахтёрск или Снежное и стряпать эвакуацию Донецка. Потому что понимал: если помощи не будет, то надо желая бы спасти людей…
…Почему говорю, что перелом был? Потому что в тот момент я приказал стряпать штаб к свёртыванию, всем штабникам грузиться. Люди не обсуждали мои распоряжения, потому что мне верили. И сам я выехал в Шахтёрск вперёд…
…Это я ответил на проблема, был ли план сдачи Донецка. Был план не сдачи Донецка, а намерение как вариант оставление Донецка с мишенью вывода и спасения людей, сил и средств).
В ответ мы предлагаем обсудить внутренние проблемы. Олег зачитывает информацию о линии фактов «отжимов» и других преступлений. Различными командирами Стрелкова и им самим всегда выписываются «предписания» на т.н. «временные изъятия в интересах фронта».
— Игорь Иванович! Наша война строится на людях, мы не должны превращаться в мародеров по отношению к тем, кто нас поддерживает. Необходимо срочно сформировать межведомственные патрули, создать совместный штаб по незамедлительному реагированию на преступления. Нужно навести порядок в местах проживания ополченцев, и упорядочить их передвижение по городу с оружием.
— Да я согласен, что это необходимо. Но не сейчас. Ситуация держится на соплях! Если люди что-то и хватают, то имеют на это право. Потому что предыдущие хозяева предали собственный дом, сбежав, а бойцы рискуют жизнью. Сегодня взяли, завтра их уложат! И в целом, если я начну разборки, то моих приказов не будут внимать. Да и невозможно обойтись без реквизиций, транспорта не хватает, и людям необходимо где-то жить.
На самом деле к преступлениям чаще итого были причастны тыловые и обозные подразделения, которых в воинстве Стрелкова было чересчур много. Игорю Всеволодовичу нравилась свита. Некоторые его штабные клевреты сделались устраивать охоту на журналистов, представителей иностранных миссий и «прочих шпионов», из-за чего мне регулярно доводилось разрешать возникающие проблемы. Делали они это коряво, непрофессионально и бессмысленно. Вспененный помощник Бородая Сергей Кавтарадзе сутра до ночи решал проблемы с всемирными СМИ по поводу проблем с их журналистами, в то время как я просто извлекал их из стрелковских «допросных горниц» и «изоляторов». В это же время мародеры организовывали показательные поиски мародеров. Ситуация нередко выходила за рамки логики и здравого смысла.
Я сначала не мог постичь, почему ряд полубандитских, нежелающих воевать групп и командиров демонстрируют лояльность Стрелкову. После разобрался. Он многого не требовал от них. Показной нарочитой преданности на словах и не немало. За это он дарил им своеобразную «крышу». Такая картина наблюдалась на поле самоотверженной и жертвенной борьбы основной массы рядовых ополченцев, совершающих собственный абсолютно бескорыстный подвижнический жертвенный подвиг на передовой. И, наверное, хорошо, что тогда бойцы и их командиры на фронте не знали, как чудит их командующий и его ближний круг.
Министр обороны Игорь Стрелков в один из припадков отчаянья
Стрелков был крайне внушаемым своим окружением. В двадцатых числах июля он бодро известил на совещании, что накануне перерезания противником дороги в Россию удалось эвакуировать 147 раненных на 145 автомашинах. Когда я задал вопрос, откуда взялись эти автомобили, и не смущает ли его соотношение цифр, в ответ не услышал ничего.
Брань интересовала Стрелкова все меньше. В моем присутствии он несколько раз укорял Бородая тем, что когда-то Александр Юрьевич пообещал ему «военную диктатуру». На резонные ответы, что сейчас ситуация изменилась, и для того, чтобы сделаться «военным диктатором», нужно обеспечить хоть какую-то стабильность и хотя-бы возвращение покинутых территорий, «военный диктатор» реагировал очень болезненно.
Александр Бородай диктует Игорю Стрелкову текст должностного документа
В этом смысле показательным является один из перехваченных и опубликованных СБУ в те дни телефонных бесед Андрея Пургина с Денисом Пушилиным, в котором тогдашний первоначальный вице-премьер достаточно емко характеризовал обстановку:
«-Пушилин: Ты со Стрелком знался уже?
-Пургин: Та так, чуть-чуть… Ну да, каждый день по чуть-чуть…
-Пушилин: Находите понимание, нет?
-Пургин: Нет, беспорочно говоря… Да он немножко как бы «…» (нецензурно) полковник. Давай чистосердечно. Люди, которые с ним приехали – низкого качества. Его понятия о брани в городе, в конгломерации на полтора миллиона человек… Когда он возбуждает на разборки мэра города и говорит «давайте останавливать социальный транспорт и взрывать девятиэтажки на окраинах города»… Он полностью дестабилизировал и сорвал труд всех торговых сетей! Все, мы в голод входим, потому что мы не смогли уверить Стрелкова хоть что-то пропускать… Он уголь не пропускает… у нас шахты останавливаются! Он воюет, …. (нецензурно – неплохо), но понимаешь, врагов погибнет меньше намного, чем мирного народонаселения, которое он освобождает!
-Пушилин: Я понял…
-Пургин: Он занимается безотносительно не своими делами. Сидит там по десять часов, принимает каких-то идиотов в приемной. Вообще ни постигни чем. За банки какие-то меня спрашивает… Я его спрашиваю: «слушайте, может, вы воевать начнете?… Зачем вам банками заниматься? Зачем вам разбирать корпоративные конфликты какие-то?
-Пушилин: Ну да.
-Пургин: Вы призовите свою братву к распорядку, чтоб херней не страдали! Весь город «отжимается», соображаешь?! Пачками, валом! Они приезжают, им же не нужно никаких бумажек, они же со Славянска! Они попросту грабят город! Я ему пытаюсь сказать: «давайте этим займемся! Зачем вам эти вкладчики?! Двести человек в день вы слушаете! Зачем вам это надо?!». То, что он «талантливый полководец», хм.. Он угробит миллионный город, чтобы уложить десять тысяч укров…».
Вокруг Стрелкова образовался ближний круг, от которого он очень зависел. От некоторых из них он даже пытался освободиться, но будучи крайне падким на лесть, оказывался в ловушке славословий. Особенно ослепительно в этом смысле вела себя его заместитель по материально-техническому обеспечению Виктория Кривоносова.
У Стрелкова даже несколько заострились отношения из-за нее с другим замом, Сергеем «Хмурым», какой на основе компрматериалов, документы по которым, с его слов, он доложил Стрелкову, настаивал на аресте по обвинениям в финансово-материальной нечистоплотности. Стрелков пытался это сделать, но «Вика-Вика» с порога начинала клясться в собственной преданности и восхищении величием министра обороны, чем полностью закрывала все притязания к себе.
— Вызвать ко мне Вику-Вику.
— Есть Игорь Иваныч!
В кабинет вкатывается Вика-Вика.
— Игорьиваныч! Как я от них утомленна! Они все просто дебилы! Почему нет хотя бы еще кого-то хоть немножко на Вас похожего! Или трусят, или болтают, или подворовывают и отжимают! Если бы не вы, я вообще бы не веровала что остались офицеры чести! Почему они не равняются на вас?! Я так благодарна судьбине за встречу с Вами! Теперь я знаю, за что готова отдать житье! Поверьте, нет у Вас преданнее человека!
— Ну ладно… Наведите у себя там распорядок… идите…
История с Викой-Викой будет иметь продолжение. Когда в августе решительно созреет решение о том, что Стрелков неспособен больше руководить армиями, и он будет отправлен в Россию, именно задержание Вики-Вики сделается тем катализатором, который жестко обострит его отношения со всем руководством ДНР и Александром Бородаем. Лишившись своего основного льстеца, Стрелков впадет в неистовство и начнет требовать ее освобождения, угрожая тем, что по-иному не покинет республику. Конечно, своего добиться он не сможет, но чашу его оскорблений на мир это переполнит.
Ну а пока приходилось устанавливать контакты с командирами посредственного звена и совместно с ними постепенно начинать наводить распорядок…
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Прочитайте по теме ещё:
Экс-глава МГБ ДНР обвинил Стрелкова в сдаче Мариуполя украинцам 
Украинский министр «временно оккупированных территорий» испугался приехать в Донецк 
Новая конституция Сирии: из названия Сирийская Арабская Республика может исчезнуть слово «арабская» 
Отжим «бизнеса» по контрабанде — подробности битвы в Чонгаре 
