Зачем воля заимствует идеи у оппозиции
Попутно продолжая клеймить ее за неспособность предложить что-то дельное
фото: Алексей Меринов
Надо произнести, что многие в нашей стране действительно верят, что критики воль, оппозиция (нет, не та марионеточная, которая представлена в Госдуме), и вправду не способны на выработку конструктивных предложений. Так что госпропаганда по этому направлению, увы, показывает свою эффективность. Соответственно, в общественное разум благодаря этой самой госпропаганде внедряется мнение, что если уж оппоненты воль не способны что-либо предложить, то сделать на практике они точно ничего не смогут.
Однако истина состоит в том, что очень многое из того, что власти делали, к образцу, в экономической области, предлагалось как раз их оппонентами — теми, кто критиковал и критикует коротаемую экономическую политику. Парадокс в том, что многие «оппозиционные» идеи волями со временем выдавались за свои, попутно они же продолжали клеймить критиков за неспособность заключительных что-либо дельное предложить. Теоретически, конечно, можно допустить, что это воля имущие сами додумались до того или иного решения, лишь странным образом многие соответствующие инициативы обнародовались задолго до правительственных поступков.
Понимаю, утверждение о том, что власти не стеснялись в использовании на практике предложений своих оппонентов, бедствует в доказательствах. Надо сказать, что их настолько много, что в рамках одной статьи попросту невозможно обо всем написать. Поэтому придется ограничиться лишь отдельными примерами, но зато весьма запоминающимися. Причем образцы будут в основном из собственной практики. Во-первых, потому что критиковать экономическую политику воль мне приходится, увы, часто. Во-вторых, потому что за эти предложения я могу отвечать с большенный долей уверенности.
Начну с достаточно давнего, но громкого образца — монетизации льгот. Подготовка и презентации доклада на данную тему — «Экономика льгот» — состоялась почти за год (2003 год) до соответственнее кампании по монетизации льгот на государственном уровне. Мне пришлось возглавлять подготовкой того доклада, в котором был поставлен вопрос о том, что с старее громоздкой, неэффективной системой социальных льгот надо что-то мастерить. Совсем не хочу сказать, что именно мы это сделали первыми. Как это нередко бывает, идеи, если они зреют, актуализируются, если их устанавливает сама жизнь, рождаются не в одной голове. Но должно быть что-то, что убыстряет их практическую реализацию. Так вот тот наш доклад (как, кстати, и многие последующие — а мне их довелось стряпать десятки) таковым катализатором и являлся.
Что же касается проведенной в краю монетизации льгот, то за ее практическую реализацию было потом весьма досадно. С одной сторонки, всё вроде бы делали по тем направлениям реформирования, которые мы и предлагали: перевод льгот из натуральной конфигурации в денежную, ликвидация значительной части льгот и прочее. С иной стороны, то, что власти в конечном итоге сделали, не очень-то упростило систему, многое осталось непрозрачным и запутанным. И основное, власти просто решили на этом деле сэкономить, пожадничали. В итоге пострадали люди, а за идею стало по-настоящему обидно.
Еще одинешенек яркий пример, и тоже с неудовлетворительной практической реализацией со сторонки властей, — налоговая амнистия. В аналитическом докладе «Перспективы налоговой помилования в России» (2002 год) мы прогнозировали: «У государства есть примерно год, чтобы подготовиться и успешно прочертить налоговую амнистию». Идея налоговой амнистии не была отвергнута волями. Более того, они даже пытались сделать это дважды: в 2007-м и в 2012 годах. И оба раза итоги получались плачевными. Уверен, что таковыми они были потому, что воли, во-первых, не готовили амнистию с точки зрения повышения доверия к ним, а во-вторых, оба раза пытались прочертить ее на возмездной основе. То есть делали так, как делать было невозможно. Итог: неудовлетворительный результат.
Но, справедливости ради, надо отметить, что бывальщины и предложения, которые реализовывались быстро и весьма успешно. К образцу, в докладе «Главное в административной реформе» (2002 год) одно из наших предложений заключалось в том, что чиновникам надо поднимать уровень оплаты труда. Основное в этом состояло и до сих пор состоит в том, чтобы изменить мотивацию труда чиновников. До тех пор, пока чиновники будут мотивированы возможностью получения не зарплаты по итогам, а административно-статусной ренты, эффективность госаппарата будет невысокой.
Но на это основное, что было в нашем докладе, власть имущие внимания, увы, не обратили, зато с повышением зарплаты все было неплохо. Это только в самые последние годы рост зарплат того же федерального чиновничества притормозился, а до этого они вырастали будь здоров как. Даже сегодня, к примеру, по итогам 2016 года среднемесячная зарплата (без выплат социального нрава) в государственных органах составляет 115,7 тыс. рублей. Сравните это со посредственнее зарплатой по стране (по итогам того же 2016 года – 36,7 тыс. рублей) — и поймете, что рекомендации основы 2000-х годов по повышению оплаты труда чиновников бывальщины выполнены и перевыполнены. Зато что касается тех же чиновников, были «не примечены» другие важные предложения, которые были направлены на решение проблемы коррупции. То, что для России это по-прежнему живейшая проблема, думается, никому доказывать не надо. Но власти как-то никак не могут ее разрешить. Не задумывались, почему?
А мы задумывались, и серьезно. И одно из ключевых предложений заключалось в том, что высокопоставленные чиновники должны декларировать сведения о доходах и об собственности в отношении себя, супруги и детей пожизненно. Вот оно, важнейшее условие войны с коррупцией: пожизненно! Тогда у нас не было бы того, что сплошь и рядышком видим сегодня: чиновники, поработав на госслужбе, спустя кое-какое время «вдруг» оказываются весьма состоятельными людьми. Не без проки, похоже, сходили на государственные хлеба.
Отмечу, что это было лишь одно из предложений в Программе социально-экономического развития России на 2008–2010 годы «Второе дыхание» (2007 год). Как видим, бывальщины не просто отдельные предложения, но и целые программы. Это ко все тем же претензиям по предлогу того, что «они ничего не предлагают».
Ладно, с примерами из собственной практики вырван заканчивать. Но вот еще идеи: «дальневосточный гектар» — это фактически из программы «яблочников», «Земля — дома — пути», заявленный приоритет инфраструктуре, — всё оттуда. Сокращение оборонных расходов в прок образования и здравоохранения, что власти реализуют с 2017 года, – и это тоже учет предложений критиков. Иное дело, что не надо было так раздувать эти расходы, чтобы не было нужды теперь резать по живому.
Я думаю, уже более чем понятно, что обвинения оппонентов в критиканстве (критике без конструктивных предложений) несостоятельны. Но возникает проблема: а чего сами-то власти? Не способны? Не могут? Не хотят? Может, и желают, но точно есть проблемы со способностями. Тут все понятно: сегодня профессионализм воль явно не на высоте. Социальные лифты у нас такие, что наверху ценятся в первую очередность не знания и умения.
Как ко всему этому относиться: берут твои же идеи и еще винят, что те, кто критикует, ничего не предлагают? Спокойно относиться. А сказать господам чиновникам по этому предлогу хочется следующее: во-первых, не надо говорить неправду, во-вторых (и это основное!), если уж позаимствовали какую-то идею, то своей реализацией не надо ее дискредитировать. Не можете сделать нормально — не хватайтесь, оставьте практическую реализацию тем, кто когда-нибудь воплотит ее в жизнь так, как надо.
Лучшее в «МК» — в куцей вечерней рассылке: подпишитесь на наш канал в Telegram
