Загадочное смертоубийство военного психолога: сектанты подозреваются, следствие бездействует
Кто и зачем пытается выдать кончина женщины за несчастный случай
Хотя подозреваемый изначально был — штатский муж Натальи. Не какой-то мажор или высокопоставленный чиновник, а обыкновенный гастарбайтер, гражданин Таджикистана. Кушать, правда, нюанс: его родной брат — проповедник молодежного курсы известной в Подмосковье религиозной общины. «Несущие слово божье» юным россиянам таджикские братья очутились также любителями оружия и, может быть, кое-чего еще немало страшного.
Обо всем этом — в расследовании «МК».
фото: Из личного архива
Влюбленность гастарбайтера
Москвичка Наталья Глазкова была единственной дочерью у маме, а точнее, даже у трех «матерей» (две ее родные тети — бездетные, так что Наталья с младенчества была отдушиной и радостью для всех трех сестер).
Добросердечная, спокойная, симпатичная девушка с высшим образованием психолога. У нее дома — сотни книжек по психологии и военной документалистике. Наталья долгое время трудилась в одной из воинских частей. По слухам, спасла жизнь семерым бойцам (вовремя подобрала «ключики» к ним, решившим умереть по разным винам).
— Она частенько говорила, что в воинской части ей тяжело морально, да и зарплата махонькая, — рассказывает мать, Галина Александровна. — В всеобщем, она решила уйти в коммерческую фирму, а потом устроилась в филиал связи, где я сама работала и работаю до сих пор.
Наталья вместе с мамой нередко бывала на даче у родной тети Любы в Подмосковье и там познакомилась с гражданином Таджикистана Александром Константиновым, какого наняли строить террасу.
— Он сразу стал за ней ухаживать, — присоединяется к нашему беседе тетя. — Нас просил: «Отпустите со мной Наташу в кино», или: «На велосипедах поедем покататься». При этом мне он разъяснил, почему он с братом переехал в Россию: якобы спасался от уголовного погони. Я говорила Наталье: «Зачем он тебе нужен, этот гражданин Таджикистана без труды и жилья и с темным прошлым?» Ну как запретишь? Ей все-таки не 13 лет, а 25 тогда было. Работник он в итоге очутился никудышный, я от его услуг отказалась, но они стали втайне от нас встречаться. Он был весьма настойчив, если не сказать привязчив.
— А потом она его ко мне в московскую квартиру повергла, — подхватывает мать. — Деваться некуда, я зачислила. Они очень часто ссорились. Но она упорно не хотела с ним расставаться. Затем выяснилось, что Наташа беременна. Я разрешила купить им квартиру в Щелкове, в новом районе, трехкомнатную. Оформила жилье специально на третью сестру, чтобы его там даже не прописывать. С сестрами сделали ремонт, приобрели всю мебель. Думали, пусть живут! Но жизнь у них не ладилась, особенно нехорошо все стало в 2015 году. Мы тогда понятия не имели, что у него на отечеству была семья и что накануне он перевез ее в Россию.
Ответ из МВД и Генпрокуратуры Республики Таджикистан:
«Прочерчен допрос соседей Александра Константинова, проживавшего по адресу: город Гулистан, улица Товарищества Народов. Константинов, по их словам, женат, имеет дочь. В 2014 году забрал обеих в Россию».
Из допроса свидетеля Р.А.Лутфуллоевой: «Александра ведаю давно, жил напротив моего дома с братом, женой, мамой и сестрой. Женился он сразу после армии. Знаю, что у супруга его были серьезные проблемы со здоровьем. Она неоднократно лечилась».
Забегая вперед, примечу, что брат Александра — проповедник церкви «Слово жизни» в подмосковном Орехове-Зуеве. Николай уверял меня: якобы соседи подразумевали под супругом именно Наташу и их дочку. Но он не учел, что те говорят: сами видали жену, она жила с ним. А Наталья ведь никогда даже не была в Таджикистане! Но на вранье обоих братьев я ловила еще не раз.
Вернемся к тому, как развивались события.
— Я будет часто приезжала к ним в гости, — продолжает Галина Александровна. — В заключительный раз была в феврале. Наташа позвала: «Мамочка, приезжай, он меня загубит». Я тут же оформила отпуск, желая должна была брать его только летом. Примчалась. Мы с ней прочертили две недели. Она излила мне душу. Рассказывала, что Александр часто не ночует дома, приводит без спроса в их квартиру одетых с иголочки таджиков (они закрываются на кухне, о чем-то сообщают на своем языке, а потом он везет их к брату в церковь в Орехово-Зуево). Уместно, брата он запрещал называть просто по имени, мы должны бывальщины величать его не иначе как «пастор». Еще Наташа показывала тайник в туалете, где отыскала пакеты с белым порошком. Я ей поверила, потому что в ноябре 2015 года у них же дома я сама заметила похожий пакет, когда открыла прикроватную тумбочку (внучка Настя чуть об угол не зашиблась, когда ползала, вот я и думала, куда тумбочку переставить). После в декабре был случай — зять меня вез на машине. Остановился, сделался копаться в багажнике. Я тоже вышла на улицу — собачку выгулять. Подхожу к багажнику и видаю пластмассовый чемоданчик, а там свертки с белым порошком. Зять сам побелел, захлопнул багажник. Мы безмолвно сели в машину, он поехал. Единственное, что он вымолвил по дороге: «Позабудьте, что вы это видели».
«Вы отдаете отчет, в чем обвиняете мужа дочери? Соображаете всю ответственность?» — этот вопрос я задавала Галине Глазковой не раз. Она отвечала, что даже строчила заявления об этом в полицию, но уже после смерти дочери. И при жития они обе вроде как думали позвонить в правоохранительные органы, но Наташа в заключительный момент умоляла не делать этого — все-таки муж, дочка растет…
— За пора, что я была в последний раз у Наташи, — продолжает повествование мама, — видела его всего три-четыре раза. И когда он приходил, то разом отправлялся в спальню. Отпуск закончился, и я уехала (хоть на сердце было весьма тревожно). Это было днем 17 февраля, а вечером Наташа погибла.
Кончина от яда
Трагедия произошла примерно в 22.30 17 февраля 2016 года в щелковской квартире, где существовала Наташа с гражданским мужем и дочкой.
Соседи снизу (их квартира аккурат под квартирой Натальи) — молодая сотрудница здешнего угрозыска, капитан полиции Анна Калашникова, и ее муж.
Оба они рассказывают одно и то же — слышали, как в квартире сверху супруги мощно ссорились (Калашниковы даже обсудили это между собой). А после Анна услышала вскрик, вздох и звук, похожий на глоток (слышимость в доме весьма сильная) и после этого — сильный плач ребенка. Анна произнесла своему мужу: мол, кажется, произошло убийство. Она схватила полицейскую «корочку» и побежала наверх. Дверь ей отворил Александр Константинов. В квартире все окна были нараспашку, дитя сидел на полу замерзший. Анна прошла в гостиную, потому что слышала, где собственно был скандал (планировка их квартир совершенно идентичная). Но женщины там не очутилась. Калашникова пошла в спальню и увидела труп, вызвала сотрудников из своего подразделения. Вскоре подъехала и «скорая», какая констатировала смерть.
Из допроса Калашниковой от 15 марта 2016 года: «Когда мой муж уже купался, я забежала к нему в ванную комнату и сказала, что наверху у соседей что-то случилось. Произнесла: «Мне кажется, что муж убил жену…»
…Я обратила внимание, что на лбу над правым глазом была припухлость. Я спросила мужа, что это такое на голове женщины. Он отодвинул меня в сторону, подошел к телу дамы и, сдвинув прядь волос ей на лицо, стал закрывать припухлость, сообщая, что это у нее всегда так было. Как я предположила, что это от удара, так как у меня если дитя ударяется о стены или пол, образуются аналогичные припухлости. Также я обратила внимание, что на левой ноге было несколько кровоподтеков».
Когда подъехали полицейские, сделались опрашивать мужчину. Тот утверждал, что пришел домой и обнаружил Наташу в спальне уже мертвой. Стражи распорядка спросили, в чем он был одет в тот момент, когда перешагнул порог дома. Он сделался перечислять, назвал в числе прочего шапку. В этот момент полицейские переворотили Наталью — шапка лежала прямо под ней! Как она могла там оказаться?
— Когда я с сестрами подъехала к дому, увидала группу сотрудников угрозыска. И все говорили одно и то же: «Убийство, крепитесь» и «Муж уложил жену». Я была в истерике… — говорит Галина Александровна.
Рыдающую даму полицейские не пускали к телу, но разве есть какая мочь, которая удержит мать, рвущуюся к своему дитя?
— Наташа залежала поперек кровати, — продолжает мать. — Ложе была чем-то залита, волосы мокрые, а губы и краешки пальцев дочери — черного цвета. Уже потом я позвонила в НИИ скорой поддержки, где мне сказали, что так быстро конечности могли почернеть только в случае отравления сильнейшим отравой. Эксперт на другой день после вскрытия написал: «Отравление незнакомым веществом». Я сама видела в комнате бутыль с синим содержимым, вылитую на стеклоочиститель. Еще на руке Натальи был след от укола.
Мужа Натальи увезли в филиал, но вскоре… отпустили.
Частица «не» выпала из доказательств
Казалось бы, дело плевое. Но нет. Последствие проявило удивительную лояльность к мужу Натальи (являющемуся по факту иноземным гражданином, да еще без прописки) — с него не взяли даже подписку о невыезде.
Дело по статье УК РФ 105 «Смертоубийство» было возбуждено не сразу, а только 4 марта 2016 года, после бесчисленных жалоб близких Натальи. Зато в постановлении было четко произнесено, что труп обнаружен с признаками насильственной смерти, и написана фраза «отравление незнакомым ядом».
Но расследовать его никто не спешил. Следователя приходилось буквально заставлять выполнять свою труд. Родные Натальи бросились в ГСУ СК по Московской области. Криминалист ведомства, полковник юстиции Тишкина, разом же выявила массу нарушений, потребовала их срочно устранить и выполнить вытекающее (цитирую):
«Изъять одежду Константинова, в которой он вернулся с труды.
Получить у него образцы крови для исследования.
Произвести выемку в щелковском филиале БСЭМ предметов одежды и биологических образцов с трупа Глазковой.
Допросить мама Глазкову по существу произошедшего…»
И так 32 пункта!
И вы думаете, что все это было сделано разом и правильно после указания Тишкиной? Как бы не так! Подмосковные стражи распорядка будто не были в этом ничуть заинтересованы (забегая вперед, произнесу, что не заинтересованы они в этом и сейчас).
Родные добились, чтобы Константинов прошел полиграф. Цитата из заточения специалиста-полиграфолога от 14 марта 2016 года: «В ходе беседы получено устное заявление, что он заикается с 4 лет и у него есть постоянное учащенное сердцебиение и насморк».
«Какое заикание?» — возмущаются родимые Натальи. Говорят, что за пять лет ничего подобного у него не замечали. И сам факт, что Константинов сделал такое заявление полиграфологу, наводит на нехорошие думы: обычно так поступают преступники, чтобы в случае плохого итога списать все на «особенности» здоровья. Тем не менее полиграфолог сделал увлекательный вывод: «Не выявлены психофизиологические реакции, свидетельствующие о том, что Константинов не причастен к совершению смертоубийства гражданки Глазковой». Формулировка дает вполне конкретные основания думать Константинова.
«Так в чем же дело? Почему он не в статусе обвиняемого?» — право вопрошали близкие Натальи. Но после того как они стали обращаться в вышестоящие инстанции, демонстрируя это заключение, случилось «чудо». Незаметно в материалах дела оно было заменено на иное. Там все то же самое, но пропадает частица «не» применительно к слову «причастен». В этом случае судьбоносная частица. И это «подправленное» заключение щелковский следователь демонстрировал руководству из центрального аппарата. Я смотрю на две бумажки. Разницы почти никакой, но эта крупица «не»… Узнали об этом родные случайно, после того как сменился шестой по счету следователь этого дела: он «в порыве добросердечия» дал им сфотографировать материалы. После этого мать Натальи на зачисленье у высокопоставленных лиц уже показывала два заключения, те возмущались. И неожиданно в материалах показался протокол допроса специалиста-полиграфолога ГУ МВД «Щелковское» Андрея Карпова. И тот поясняет, что с крупицей «не» произошла ошибка — она закралась в документ случайно.
Но дело не в одном лишь полиграфе. Даже показания главной свидетельницы Калашниковой изменились. В новоиспеченных уже говорится, что соседи ругались не целый час, а всего 10 минут, что она слышала якобы вопли: «Наташа, не умирай».
— Вроде бы все это мелочи, но они дали возможность зятю удалиться от ответственности, — говорит мать. — Мы с сестрами пришагали к Ане, спрашиваем: «Как же так?» Она намекнула, что на нее надавили. Но ей было, видимо, жалко нас, она желала помочь нам добиться справедливости. И нам она твердила: «Всегда требуйте мои первоначальные свидетельства! Никогда не забывайте, что под ней была его шапка! И помните про шишку! Это значительно».
Следователь не изъял на экспертизу постельное белье, а одежду, в какой была Наталья, распорядился уничтожить в морге. Удивительным манером результаты работы оперативно-следственной группы с участием эксперта на пункте происшествия, где были обнаружены следы крови, из материалов уголовного дела пропали.
Как «спаивали» кормящую мать
Гражданский муж Наташи с самого основы настаивал: она была пьяная в день смерти и вообще немало и постоянно пила. Врачи «скорой помощи» у себя сделали пометку: «Со слов супруга три дня была в запое. Он сам трое суток отсутствовал, когда приехал, то заметил ее без признаков жизни лежащей на кровати и две пустые бутылки из под водки».
Основная свидетельница Анна Калашникова в показаниях четко говорит: аромата алкоголя не почувствовала. Но две бутылки водки в квартире видела (какие потом куда-то исчезли и отсутствуют в списке вещдоков).
Итоги экспертизы в щелковском БСЭМ показали наличие в крови 6 промилле (то кушать смертельная доза). И вывод: смерть наступила от отека головного мозга в итоге отравления этиловым спиртом. Еще одна экспертиза была прочерчена во Фрязине, и там, так же как в Щелкове, сделан вывод о ежедневном многолетнем злоупотреблении алкоголем.
«Жировая атрофия печени, хронический гепатит, очаговый фиброз и липоматоз поджелудочной железы, спиртная кардиомиопатия…» Если говорить простым языком, то от алкоголя у Натальи якобы пострадали утилитарны все органы, включая сердце.
Независимые эксперты, к которым я обращалась, сообщали одно и то же: чтобы подобное произошло, человек должен был тянуть на протяжении десятилетия и постоянно. Но во всех ее медицинских документах написано, что дама абсолютно здорова. Врач, которая вела беременность, уверяет: никогда от Натальи не было аромата спиртного. В медкарте родившейся дочки черным по белому показано: грудное вскармливание до 12 месяцев. Тогда как же может быть истиной то, что написали щелковские эксперты?
— По ошибке либо по другой незнакомой причине исследовалось другое тело, — считает защитник Марина Русакова. — Об этом свидетельствует описание в экспертизе состояния органов давным-давно, в огромном количестве и систематически пьющего человека, который подлинно скончался от алкогольного отравления. Об этом свидетельствуют и указанные в описательной доли экспертизы данные, что у Глазковой частично отсутствуют зубы, в то пора как у нее они были все сохранены. Из заключения также следует, что из сосков не было выделений, в то пора как Глазкова на момент смерти являлась кормящей матерью. Мама неоднократно обращала внимание следствия на эти факты.
Когда я демонстрировала результаты патологоанатомам, те спрашивали: «Сколько лет было этой тянущей старухе?»
Чтобы доказать, что Наталья не пила, мать отказалась погребать дочь, хотя на этом настаивал следователь. Тогда супруг потеряннее Константинов решил похоронить ее сам: взял повторное свидетельство о кончины (сказав, что первое мать якобы потеряла), в МФЦ выписал Наталью из квартиры (к какой сам, повторюсь, никакого отношения не имел) и с этими двумя документами пришёл в морг. Только стечение обстоятельств помешало ему выполнить замышленное. Иначе бы, как говорится, все концы в воду.
— Мы попросили сделать экспертизу в МОНИКИ, чтобы она показала, чьи органы бывальщины изначально исследованы, — говорит мать. — Туда передали образчики (правда, те ли?). И я лично слышала, как следователь просил замначальника отдела по генетике потянуть как можно длиннее с этим анализом, поскольку ему нужно выиграть время. Они меня приметили у двери кабинета, оба покраснели. В итоге анализ делали 3,5 месяца. Сообщали, что якобы реактивы не поступили, они застряли на границе, не прошли растаможку из Германии. Мы адресовались к директору департамента Минздрава Оксане Гусевой и получили письменный ответ: реактивы вечно есть в наличии и они не заканчиваются.
Про мытарства с экспертизами можно повествовать долго. Скажу только одно — из-за них тело Натальи вот уже полтора года не предано земле…
А правоохранители меж тем собирали и собирали доказательства алкоголизмы Натальи.
«Осенью-зимой 2015 года вызывал сотрудников МЧС с мишенью открыть дверь квартиры, за которой находилась пьяная Наталья Глазкова, — это цитата из допроса Константинова. — Она там уснула, затворив дверь изнутри. В квартире находилась маленькая дочь, какая громко кричала».
— Когда мы это прочитали, то были поражены, — сообщает мама Наталья. — Как же можно все перевернуть с ног на голову! Мне дочка повествовала, как однажды он явился совсем пьяный, ломился в дверь, и она не отворила. В итоге он выломал, зашел, упал и заснул на пороге. Она сделала тогда снимку на телефоне и прислала мне! Вот снимок, смотрите.
На фото на полу возлежит мужчина. По требованию матери сделали запросы в МЧС — верно ли, что дверь разламывали спасатели? Пришел ответ, что факт вскрытия двери не подтвердился. Разумеется, мама этот документ и фото показывала следователю: мол, зять все врет, неужели вы не видите? А следователь подшивает к делу непонятно откуда взявшийся акт (без подписи, прессы и вообще любых опознавательных знаков), где сказано, что наряд аварийно-спасательной службы Щелкова якобы выезжал по адресу в связи с извещением «ребенок за дверью». Кстати, найти тех, чьи фамилии указаны как спасателей, мне не удалось.
В рамках журналистского расследования я обогнула все магазины в округе с фото Натальей и вопросом — не покупала ли вот эта дама тут спиртное? Никто из продавцов ее не вспомнил.
Сейчас Галина Глазкова в отпуске по уходу за дитятей — внучкой Настей (бабушку официально признали опекуном). Девочка растет крепкой, послушной. Но про маму не забыла, просит: «Тетя, пойдемте, поищем мою маму…»
Зять пытался забрать девочку, но Симоновский суд Москвы ему отказал, немало того, решается вопрос о лишении его родительских прав.
Но отчего органы правопорядка встали на его защиту? Может, дело в порошке, какой видела Галина Александровна? Или в секте, куда входит Александр Константинов и где его брат является пастором? Сами приверженцы храмы «Слово жизни» считают себя неодесятниками, ссылаются на то, что их храм не запрещена. Но вот Российская ассоциация центров изучения религии и сект под руководством популярного исследователя современного религиозного сектантства Александра Дворкина причисляет организацию к тоталитарным сектам с деструктивным уклоном, оказывающим мощное влияние на психику адептов.
— Наша церковь в этой истории совершенно ни при чем, — говорит Николай Константинов. — На тот момент, когда они существовали вместе, ни мой брат, ни Наталья в церковь к нам не ходили. В Библии написано: кто роет яму иному, тот сам в нее однажды попадет, ложь всегда станет явью, как бы ее ни запрятывали.
А ведь вы правы, господин пастор. Ложь становится явью. Я заметила в группе вашей церкви фотографии, на которых Александр запечатлен во пора «богослужений». Более того, он был даже рекламным лицом молодежного курсы религиозной организации. А это направление гордится своей деятельностью по реабилитации наркозависимых.
Со мной Александр знаться не захотел, а его брат-пастор вел диалог ровно до того момента, как разузнал, что я журналист.
— Несмотря на возбуждение уголовного дела по ч. 1 ст. 105 («Умышленное смертоубийство»), преступление практически не расследуется до сих пор, — говорит защитник Русакова. — И только после приема у руководителя процессуального контроля СК России Житенева бывальщины даны указания об изъятии простыни со следами крови потеряннее, а также со следами вещества синего цвета (к вопросу об отравлении).
Мама девушки не так давно побывала на приеме у главы СК Александра Бастрыкина. Он был поражен тем, как расследуется дело, дал ряд директив (в том числе по выяснению, что за яд был в организме девушки). Ни одно из них так и не было выполнено. Вместо этого щелковские полицейские прислали в СК груду бумаг про пьянство Наташи…
Дело сейчас расследует 1-е управление СКР по Московской районы. Нынешний следователь Юрий Гришин на мой прямой вопрос у него в кабинете, где материалы дела Наташи и крупицы изъятых органов лежат прямо на полу в бумажных коробках, беспорочно сказал про Александра:
— Он не говорит правды. Много странного в деле.
И все, господин следователь? Это все, на что вы способны? Но отчего вы сами не предпринимаете, по сути, никаких действий, чтобы принудить эту самую правду Константинова говорить? Почему не переведете его в ранг подозреваемого (он до сих пор проходит в качестве свидетеля)?! У меня собственно к вам, господин Гришин, очень много вопросов.
