До чего довела Россию ельцинская свобода торговли

До чего довела Россию ельцинская независимость торговли

Начало рыночных преобразований ковали «челноки»

До чего довела Россию ельцинская свобода торговли
фото: Геннадий Черкасов

Указ «О независимости торговли» был подписан президентом Борисом Ельциным 25 лет назад — 29 января 1992 года. Помните это пора? Многие уже не помнят, целое поколение выросло с тех пор.

И это был не какой-то там рядовой документ, этот указ. Край была в самом начале рыночных преобразований. Только-только выпустили цены, и они рванули вверх. И вот новое решение.

Указ позволял гражданам и предпринимателям торговать «в любых удобных для них местах, за исключением проезжей доли улиц, станций метрополитена и территорий, прилегающих к зданиям государственных органов воли и управления». И началось… Люди, уж коли им разрешили, и стали торговать кто чем может. Это незабвенно: вереницы торгующих людей возле метро (почему-то мне запомнились прежде итого эти места). Чувства — самые противоречивые. Кто буханку хлеба торговал (перепродавал, понятное дело), кто сигареты, кто водку, кто… В общем, такое впечатление, что торговали все и всем. Причем тут бывальщины, очевидно, и советские запасы, и товары из магазина напротив (желая в магазинах еще мало что было). Такая вакханалия свободного базара.

Еще недавно невозможно было представить, что такое возможно в нашей краю, и вдруг — пожалуйста…

Ну да, после тотального товарного дефицита, когда лавки встречали людей пустыми прилавками, все это выглядело крайне необычно.

Самое увлекательное, что даже сегодня приходится слышать от некоторых людей, что порожних прилавков и не было вовсе. Знаете, эта «лапша на уши» хорошо подойдет тем, кто не жил тогда в нашей краю, или тем, чьи родители, к примеру, отоваривались в разного рода распределителях. Или для тех, кто, ностальгируя о социалистическом прошедшем, в котором было и много хорошего, теряет способность объективно оценивать удалившуюся реальность. А реальность была такова, что даже в Москве, какая всегда была в привилегированном положении по обеспечению товарами, в продуктовых магазинах было уже шаром покати. Да, до голода в прямом резоне этого слова еще не дошли, но товарный дефицит был тотальным.

Торговля колбасы снизилась, по официальной статистике, за 1991 год на 24% (с 1835 до 1393 тыс. т). Снижение торговель по молочным продуктам составило в том же году 41% (с 25,5 до 12,7 млн т). Но народ соображал, что надо готовиться к еще более худшим временам: продажи мясных консервов вытянулись в 1991 году почти в 2 раза (с 806 до 1595 млн условных банок).

Перспектива голодания была вполне реальной. Можно в подтверждение этого повергнуть еще много фактов.

Карточная система для обеспечения необходимыми товарами вводилась по краю повсеместно. Даже в Москве были введены карточки покупателя (я храню их до сих пор, на память).

Чтобы удалиться от этого тотального дефицита, и пришлось пойти не только на чрезмерно болезненную либерализацию цен, но и на максимально возможную либерализацию торговли. И сделалось достаточно быстро понятно, что никакого голода не будет.

Плюс не будем забывать, что этим же указом «О независимости торговли» были отменены ввозные таможенные пошлины для граждан (в 1997 году этот пункт из указа был исключен). Такое решение послужило мощнейшим импульсом к развитию «челночной» торговли. «Челноки» во всевозрастающем объеме сделались наполнять наши прилавки.

Жалко, конечно, что прилавки не заполнились столь быстро отечественными товарами. Однако будем реалистами — это, с учетом тогдашнего состояния российской экономики, и не могло случиться быстро. А вот за счет «челночной» торговли это было осуществимо, что и было в целой мере продемонстрировано на практике.

Сегодня, спустя четверть столетия после выхода указа «О свободе торговли», можно попытаться немало объективно оценить значимость того шага. Давайте выделим кратко- и долговременные последствия (бывальщины и те, и другие). Причем были как положительные, так и отрицательные результаты.

Основной положительный быстрый результат, как уже было отмечено выше, это ликвидация товарного дефицита (указ тут тоже сыграл свою роль). Угрозы голода уже не было. Желая цены кусались, но товары были, и их становилось все больше.

Краткосрочные негативные результаты: антисанитария и криминализация. Ну да, можно себе представить, как выглядели в крышке рабочего дня места такой масштабной неорганизованной торговли. Неимущие жители близлежащих к станциям метро домов — им досталось в этом плане по целой.

Что касается криминализации, разгула преступности, то тут тоже было все прогнозируемо. Представьте, что сотни, тысячи людей чем-то там торгуют, получают с этого какую-то там выручку. Природно, нашлись те, кто предложил услуги по крышеванию, от которых было тяжело отказаться. В общем, с «братками» предпочитали дружить. А где «братки», там и проблемы разоблачила сфер влияния со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Это, так произнести, краткосрочные, быстрые результаты.

Что с долгосрочными? Такие тоже бывальщины. Начнем с положительного. Указ «О свободе торговли» был на самом деле не лишь про торговлю. Он разбудил в людях дух предпринимательства. А это было чрезвычайно значительно, уж если решили переходить к рыночной экономике. И оказалось, на изумление, что этот дух еще остался в советских людях.

Те, кто решил не ограничиваться торговлей лишь для того, чтобы самому как-то выжить в новых условиях, со порой сумели наработать какой-никакой капитал, пустить уже его в дело, заняться иным бизнесом. Так что развитие не только торговли, но и предпринимательства в новой России также в порядочной мере обязано тому указу.

Но я бы выделил и то, что можно, с определенными обмолвками, отнести к долговременным отрицательным последствиям указа. Почему с обмолвками? Потому что по большому счету в этом виноват не столько давнишний сейчас уже указ, сколько экономическая политика последующих лет. Я имею в облику спекулятивность нашей экономики.

После указа чем занялись люд? Продажами и перепродажами. И это сформировало отличительную особенность российской экономики: часть торговли в ней чрезвычайно велика.

В 2004 году мы — Институт стратегического разбора аудиторской компании ФБК, — реализуя проект «Сколько стоит Россия», обратили внимание на то, что по валовой добавленной стоимости часть торговли и общественного питания составила в российской экономике 22,8% (2002 год). За последующие десять лет этот показатель составил в посредственном 21%. Сегодня этот показатель чуть меньше 20%, но все равновелико это очень много. Для сравнения, в развитых европейских странах этот показатель гораздо меньше: 8–15%. Россия, как это ни покажется кому-то удивительным, ныне значительно более торговая страна по сравнению с развитыми краями.

Данный перекос объясняется тем, что у нас очень велико число организаций оптовой торговли.

Если в 2003 г. число таких перепродавцов составило 308,9 тыс., что превышало число организаций розничной торговли в 2,2 раза (138,8 тыс.), то в 2014 г. это соотношение возросло до 2,5 раза (620,1 тыс. организаций по сравнению с 244,0 тыс. организаций розничной торговли).

Основное отличие организаций оптовой торговли от организаций розничной торговли заключается не в том, как по-прежнему многие думают, что оптовая торговля — это торговля крупными партиями товаров, а в том, что такая торговля — она прежде итого для перепродажи. Получается, что «вздуть» валовую добавленную стоимость весьма просто: перепродавая и перепродавая. Теоретически это тоже будет добавленная стоимость, но фактически качество подобный стоимости будет, согласитесь, несколько специфическое.

Конечно, как отмечалось рослее, связывать такую особенность российской экономики только с указом «О независимости торговли» было бы неправильно. Но он сыграл свою роль в этом, сыграл определенно.

Ну, так как же в цельном относиться к указу? Предлагаю относиться положительно. Это было неординарное, тяжелое, смелое и достаточно профессиональное решение в труднейшее для страны пора. Кстати, именно всего этого и не хватает нынешним экономическим решениям.

25 лет назад торговлю сделали независимой. И правильно, что сделали.

Leave a Reply