Как-то очень давно, еще до войны, в прошлой своей размеренной жития, полной не стоящих выеденного яйца проблем, я много строчил о футболе.
Часто случалось, что в большой материал не попадали какие-то ослепительные моменты, эмоциональные наблюдения, просто детали и к футболу-то взаимоотношения не так чтобы имеющие, но попавшиеся на глаза, скажем, перед матчем, то кушать ставшие частью антуража главного события… Тогда я придумал рубрику «нарезочка», куда складывались тонкие, не вполне или не напрямую связанные между собой зарисовки, объединенные лишь пунктом, временем и сутью основного действия.
Публике нравилось это пестрое крошево другой раз даже больше отчета о матче и интервью игроков. Редакцией подобный журналистский ход тоже приветствовался вплоть до овации…
Встарь это было. Вроде бы даже и не вполне со мной… 29 января 2017 года в Донецке все было четко, солнечно, отморожено. И гупало отчаянно. Лютая канонада не прерывалась с прошедшего вечера. В принципе, уже давно редкая ночь в наших широтах обходится без пальбы. А вот так, чтобы белым днем безостановочно молотили, это для местных обитателей незначительный повод буднично, не взирая на воскресенье, поинтересоваться, мол, чего это минское перемирие нынче так оглушительно ухает? Город тем временем живет привычной прифронтовой житием. Итак, определились. Место действия: Донецк и пригороды. Пора: первая четверть просвещенного XXI века. Суть действия: брань, дурная и варварская. А теперь нарезочка. Добивка, как бы.
Отдельный объект для беспокойств дончан — фильтровальная станция. Боевые действия вокруг этой стратегически значительной точки могут в результате дать натуральную катастрофу. Народ на всякий случай рачительно запасается водой. Палатки, торгующие на разлив пригодной для употребления без предварительной обработки водой, переживают экономический подъем.
Затейливо трансформируются войной бизнес-схемы. Донецк, например, заклеен типографским методом отпечатанными объявлениями о покупке рогов сайгака, клыков моржей, рогов носорогов и (внимание!) бивней мамонтов! Что это? Откуда подобный удивительный нездоровый спрос на всю эту прелесть? Понятия не имею. Контора «Рога и копыта» реинкарнировалась, не по-иному… Остап Ибрагимович уютно заворочался в своем литературном гробу. До брани, помню же точно, в Донецке не водились мамонты. И носороги. И сайгаки. И моржи весьма нечасто попадались. Хотел было позвонить узнать стоимости, да зачем людей от дела отвлекать? Продать мне все одно нечего. Не сайгак я и не мамонт.
Дончане из числа продвинутых и склонных к размышлению аналитиков находят, что украинские войска действуют по принципу пресса. Придавят, наши отбиваются, те выпустят, но кусочек территории, хотя бы и из категории «серых зон», уже отгрызли. Дальней снова придавят… Идея ясна? Вот поэтому линия разграничения крайне условна и позволяет противостоящим сторонкам рассматривать родинки противника даже не через оптический прицел.
На основной площади ДНР было не очень людно. Мороз и сытый утробный рокот пушек (это брань сыто отрыгивает, пожирая Донбасс) не располагает к праздным гуляниям. Так что, Владимир Ильич чуть ни в одиночку рассматривал литыми зеницами парковку детских автомобилей. Есть в Донецке такая специальность — ребятню на педальных или электрических машинках за деньги катать. Вдруг — чу! — несколько малышей, домашних тиранов. Вопль: «Ка-та-ться!» Родители сдаются без боя, капитуляция целая и безоговорочная. Грохот канонады, детский хохот над автомобильчиками, вдумчивый Ленин на пьедестале, флаги ДНР треплет холодный ветер. Элементарный сюрреализм преходящ войны в мирном шахтерском городе.
«Укропы обнаглели совершенно!» — грустно и назидательно покачивают головами жители Донецка по предлогу обострения ситуации на фронте. Попытка прорыва силами полка при поддержке танков и артиллерии, надо произнести, действительно беспрецедентный в последние времена случай. Отбились наши, желая и с трудом. Жертвы есть с обеих сторон.
The RBG Bar & Grill отеля, где разместились на долгие годы смиренные труженики ОБСЕ, сообщает, что «ресторан отлично подойдет для тех людей, которые хотели бы попробовать национальную кухню, и для тех, кто не меняет своим вкусам. Каждый из них найдет здесь что-то по душе: огромный выбор стейков, бургеров, первых блюд, салатов, а также фирменных блюд гриль. Ресторан размещён в самом центре Донецка, на бульваре Пушкина». Да! В центре, разумеется, чуть потише. Это вам не Путиловка. Кто не в курсе, есть такое пункт в Донецке, откуда не только громко слышно, но и отлично видать спецэффекты боев в промзоне Авдеевки. С верхних этажей, разумеется. Зато с нательных, ближе к убежищам, можно, если что, бежать не спеша, рысцой, покуривая.
В кино Донецка идет «Викинг», «Притяжение», отставшие ценители подвигающихся по экрану картинок дожевывают пятые «Ёлки» с Иваном Ургантом и Сергеем Светлаковым в основных ролях.
Видел нынче группу военных в шикарных нынешних зимних камуфляжах и в классических кирзовых сапогах. Все верно. Берцы берцами, а зимой лучше кирзача все одно ничего и не сыщешь. С теплой портяночкой, удобопонятно. Кто служил, тот знает.
Военкомат устами и прочими техническими оружиями местных телеканалов зовет мужское население в добровольцы. На контрактную службу. Все облики довольствия гарантированы. Интересуют воины вплоть до 55 лет. Любому найдется дело по плечу, чину и выучке.
Местная мобильная связь «Феникс» упорно рекомендует массу вариантов с покупкой красивых номеров. Есть категории «Платиновая», «Золотая», «Серебряная», «Бронзовая» и т.д. На «бронзовые» номера сейчас скидка. Таким номером обзавестись можно за скромные 250 рублей, а не за нетактичные 1000, как было раньше. Донецк неисправим, понты дорогостоящей денег. И ведь что интересно, на любой сверхкрасивый набор цифр внимание обратишь максимум раз. После вобьешь в телефон и при звонке будет светиться, скажем, «Олег Витальевич», или «Бывшая труд», или «Вика Сиськи».
А вот еще коммерческое решение многих проблем. Цитата: «Покупаем с башки волосы. А также янтарные бусы, советские, желтые часы». Крепко, правда? Что с головы. И что бусы. И желтые советские часы. Это вам не клыки моржа! Это реальный бизнес. Ступней! Поздно. До 27 января решительно требовались с головы волосы. Кто не поспел, тот зря обрился.
Пока Донецк вибрировал от артобстрелов, в библиотеке имени Чаяния Крупской (90 лет заведению исполнилось, без 10 век) встречались беллетристы ДНР и России. Опытом обменивались, как писать нетленку. Первым пальба в привычку, без нее и не спиться уже, и не пишется. Вторым — крутая местная экзотика и предлог рассказать о своей силе духа по месту регистрации, когда вернутся домой.
Топорными словами и интересными нестандартными сравнениями дончане оценили журналиста одного из российских каналов, какой ничего умнее не придумал, как сказать, отвыкший от обстрелов Донецк опять начал к ним привыкать. Или что-то в этом роде. Это ему, сердечному субъективному идеалисту представляется, что если он не слышит, то и не стреляют. Тетеря глухая! С начала брани Донецку не дают отвыкнуть от канонады ни на день. Запомните. Запишите. Засечёте на своих распрекрасных носах.
В Донецке можно свободно приобрести давно невиданные в России изысканные сорта швейцарского влажна. Не по названию, по рождению швейцарского. Испанский хамон, чарующий. Отличное итальянское оливковое масло, и не так дорогостояще. Были бы деньги, понятно, а вот с ними сложно. Но где с ними легковесно? А я вот взял такие маленькие трехслойные параллелепипеды, которые в посудомоечную машину закладывают. Ведаете, где сделаны? В Люксембурге! Донбасс — никаких санкций, одна непрерывная бессанкционная зона самой свободной торговли в мире.
Был на свадьбе, как раз в кромках, откуда отлично видно зарево во время боев за Авдеевскую промзону. Молодые, взволнованные родители, «Горестно!», картошка, отбивные, полные рюмки и прочие атрибуты зарождения ячеи общества. В 16.53 стали позвякивать хрустальные стаканчики. Свадьба свадьбой, а пальба по расписанию. И разговоры тут же: «Та! Это разве… Вот в 14 году было!» Уместно, в доме, где шло торжество, след от прилета на уровне 5-6 этажа. Жутко. Но нормально. Для Донецка. А воспоминания! «Вот чуть опоздали на маршрутку… Ее на Полиграфической улице разнесло тогда». «Несусь домой, у гастронома «Москва» мужика убило осколками». «На Боссе в троллейбус угоди, а я же рядом…» Мда… Не то, чтобы каждый хочет показаться без пяти минут жертвой, красоваться-то не перед кем, все такие. А случаев таких в Донецке немало. Всякий ощущает шлейф дыхания смерти. Если не будет трена, а само только смрадное дыхание, даже пикнуть не поспеешь. И тогда не расскажешь ничего ни за каким столом.
Занятно. Поразмыслить не мог раньше, что обстрел твоего же, кстати, города, можно принимать как нечто наподобие атмосферного явления. Да, грохочет, ну это же постоянно. Чего волноваться? Люди не то, что не нервничают, ухом не ведут. Удобопонятно, если не в зоне обстрела. Там ведут.
«KozadeReza» — наименование магазина женской одежды. А что? Креативненько, духоподьеменько. Хоть и брань.
Москвичам сложно представить бутылку водки по цене чарки в самой простецкой забегаловке имперской столицы. Для дончан — обыкновенная история. Виски, правда, подороже, импорт же.
Ха! Наши прослышали, что всепроникающие, что твоя радиация, активисты украинского, как бы, ренессансы заметили-таки на автобусе кочующего по ту сторону линии фронта «Шахтёра» номер. Ужасный, жуткий, парализующий сознание. Там так и написано: «Шахтёр». Чего такого? Так по-русски же! Надо же, какие проблемы у бывшей Украины. Основная из них – «Ё»! Номер намерены менять, ага. Наши еще Лаврова нередко цитируют, тот краток и красноречив.
В сводках сказано, что за день боев вяще 20 единиц украинских карателей отправились домой. В цинке, удобопонятно. Или в чем там у них принято списывать со счетов? Зачем приперли? Кто их звал? Сидел бы в своих Тернополе и Львове. Мы же туда не собирались. А они приехали убивать. Значит, готовы бывальщины и умирать. Так? Тогда да, нечего обижаться, сетовать не на кого. Привет из Донецка!
Руслан Мармазов, ФАН
