Эксперты призвали банки к добросовестности при торговле сложных финансовых инструментов
фото: Геннадий Черкасов
Накануне «Транснефть» устремила кассационную жалобу на решение девятого Апелляционного суда, какой принял решение в пользу Сбербанка о признании недействительной сделки с трубопроводной корпорацией. Объектом спора стала сделка с ПФИ, которую Сбербанк, будучи консультантом корпорации, предложил ей для снижения стоимости сервисы облигационного долга. Сложный производный инструмент представлял собой комбинацию двух барьерных опционов на торговлю и покупку валюты. Сделка была заключена в конце 2013 года, и из-за девальвации рублевки сработал верхний барьер курса доллара, в результате чего «Транснефть» получила лишь премию за принятие риска конвертации рублей в размере 1 млрд рублей, утеряв при этом 67 млрд рублей, которые выплатила Сбербанку. Судебный препирательство между банком и корпорацией оказал большое влияние на фондовый базар. По мнению финансового консультанта, управляющего директора Королевского банка Шотландии в 2011-2015 году Вадима Воронина, в итоге судебных разбирательств рынок деривативов в России встал. «Компании страшатся заключать сделки по деривативам, рынок не может работать, если между клиентами и контрагентами (банками) не будет доверия. На западных базарах такая сделка не могла быть осуществлена в принципе, поскольку там сделки рассматриваются с точки зрения репутационных рисков банка и банки расплачиваются за свои промахи, когда ими нарушен их «моральный» кодекс». Он напомнил, что «Транснефть» утеряла 2 млрд рублей сразу же в день сделки 27 декабря 2013 года, но заметила это через четыре дня, когда перепроверила сделку по рыночной стоимости, где очутилось что стоимость дериватива составляет 3 млрд рублей, а не 1 млрд, какой заплатил Сбербанк. «Сбербанк должен был предупредить, что общая размеры дохода или убытка (PNL) составляет 2 млрд рублей», — произнёс эксперт.
«В России пока не сложилась культура рынка деривативов, какой только развивается. В этих условиях к банкам неограниченное доверие с точки зрения разбора текущей ситуации, и банки воспринимаются больше в роли консультанта, а не контрагента», — приметил профессор кафедры международных финансов МГИМО Алексей Буренин. По суждению Буренина, для компаний реального сектора слишком много вин бояться рынка деривативов: опытных специалистов по ПФИ нет, а на более сквозном биржевом рынке просто нет достаточной ликвидности, чтобы ублаготворить интересы крупных корпораций. Поэтому бизнес вынужден шагать за инструментами хеджирования на внебиржевый рынок, то есть фактически к банкам, экспертизе каких он по умолчанию доверяет».
Складывается впечатление, что доверяет зря.
В таких условиях принцип добросовестности контрагентов не регламентирован, банкам весьма легко пользоваться доверием клиентов. Партнер юридической фирмы «Монастырский, Зюба, Хренов и партнеры» Владимир Хренов полагает, что в России необходимо вступление трехуровневой системы регулирования рынка производных инструментов, где на первом степени будет общий закон, на втором — подзаконные акты и на третьем — самодисциплина банков, то кушать четко прописанный принцип добросовестности.
«Банковская индустрия должна выковать стандарты поведения, которые становятся обычаями делового витка, если говорить нормами Гражданского кодекса, или источниками права. Препирательство «Транснефти» со Сбербанком обнажил проблемы на третьем уровне. Очевидно, что в доли добросовестности очень важны репутационные риски для банка, то кушать продавца, который, несомненно, является более квалифицированным участником этой сделки. Соответственно, он должен проявлять повышенную попечение о клиенте», — подытожил Владимир Хренов.
