Как направление главы ФРС повлияет на экономику России
Доллару ищут новоиспеченного поводыря
фото: pixabay.com
Тупики и вызовы мировой экономики
Представлялось бы, что нам за дело, останется ли Джанет Йеллен, нынешний председатель ФРС США, на своем посту или в феврале 2018 года, когда исходит срок ее четырехлетнего контракта, он не будет продлен и у Федрезерва покажется новый шеф? Ведь в США даже банкиры вряд ли сумеют припомнить, кто возглавляет Банк России и тем более назвать его председателя по имени-отчеству. Да и в самом Банке России нас любой раз убеждают в том, что решения, принимаемые долларовым регулятором, напрямую на российской экономике не сказываются.
На самом деле кадровый выбор, какой предстоит сделать Дональду Трампу, нас обязательно затронет. Не в том, разумеется, смысле, что новый руководитель ФРС или сохранившая свой пост Джанет Йеллен, отрабатывая доверие Трампа, тут же кинется строить козни России. Российская экономика, на которую доводится не более 2,6% мирового ВВП, откровенно мало интересует ФРС. Тогда в чем же наш заинтересованность к американскому Федрезерву?
Все просто. ФРС — регулятор мировой экономики номер одинешенек, потому что доллар, нравится это или нет, является мировой валютой номер одинешенек, как и экономика США — первой страновой экономикой в мире. И если зачислить за аксиому, что экономическая политика — это осмысленное и целенаправленное действие, то Федрезерв пока не уверил, что осознал новые реалии, сложившиеся в мировой экономике в итоге глобального кризиса 2008 года. Это был кризис балансов крупнейших финансовых институтов — как крупнейших банков, так и бюджетов краёв, чем особо отметилась Европа. И если проявился он взорвавшимся «пузырем», надутым в итоге мягкой кредитно-денежной политики регуляторов (прежде всего ФРС и ЕЦБ), то антикризисная политика сделалась еще большим смягчением. В Европе дело дошло до отрицательных ставок центробанков, но этого все равновелико не хватило, и понадобились дополнительные деньги, которые вбрасывались на базары через скупку регуляторами ценных бумаг.
С одной сторонки, эта политика привела к оживлению экономики; с другой — она очевидно опасна новоиспеченной волной очередных долговых кризисов. Тупик выражается в том, что по мере заворота к нормализации кредитной системы и повышения ставки регулятора, на какую пока пошла только ФРС (остальные регуляторы — ЕЦБ, Банк Японии, Банк Англии — продолжают пребывать на стадии сверхмягкой денежной политики), удорожание денежек очевидно приближает перспективу возвращения долгового кризиса. Проблема стоит так: или подъем экономики успеет оздоровить ситуацию, или завязавшийся подъем потушат накопившиеся и дорожающие долги.
Значит, прежде итого ФРС предстоит принять вызов и искать выход из этого цейтнотного тупика. То, как это будет выходить, насколько успешными (или провальными) окажутся поиски, имеет самое ровное отношение к перспективам мировой экономики. И нашей российской — как доли мировой.
Цена нефти, рубль и таргет инфляции
На самом деле российская экономика в цельном и Банк России в частности регулярно получают «приветы» от ФРС США. Сообщать о полной независимости денежно-кредитной политики нашего ЦБ от ФРС просто бессмысленно — ведь политика американского Федрезерва воздействует через доллар на нефтяные котировки, от которых, в свою очередность, российская экономика и в особенности наш бюджет зависят неоспоримо.
Потому каналов влияния американского регулятора на российскую экономику несколько. Во-первых, нефть. Сколько бы ни было лозунгов к тому, чтобы валютой платежа за нефть был не «американец», пока нефть и доллар накрепко связаны. Их не смогли отвлечь друг от друга ни Петербургская биржа с продажей российской нефти за рубли, ни попытки Ирана, какой в свое время пытался организовать продажу нефти за евро. А раз нефть котируется в долларах, то кушать тренд: цена барреля и курс доллара движутся в противолежащих направлениях. Так рынок ищет баланс. Конечно, этот тренд ровно проявляется не всегда, на цену нефти сиюминутно влияет масса факторов: от геополитической обстановки в цельном до решений и перспектив ОПЕК+, от состояния с запасами «черного золота» до поступков разного рода вооруженных формирований в местах добычи и инфраструктуры транспортировки нефти. Но поступки ФРС — а своим курсом на рост ставок она в целом укрепляет доллар и соответственно снижает стоимость нефти — рынком безусловно принимаются во внимание.
Во-вторых, рублевка. Понятно, что цена нефти, в свою очередь, оказывает воздействие на курс рубля. Но у ФРС есть и другие каналы. Банк России снижает свою ключевую ставку, ФРС свою поднимает. В итоге сужается маржа, которую можно получить, взяв доллары в США по низенькой ставке кредитов, обменяв их на рубли, вложив рубли в российские бумаги под проценты, какие значительно превышают среднеамериканский уровень, и выручив долларовые доходы после конвертации в них полученных рублей. Темп сближения пока весьма далеких друг от друга ставок Банка России и ФРС и оценка ближайших изменений этого темпа напрямую влияют на величину долларовых лепт в российские бумаги, а объем предложения валюты, в свою очередность, поддерживает текущий курс рубля.
В-третьих, инфляция. Выговор не столько об уровне инфляции, хотя крепость рубля и та или другая тенденция валютного курса на темп инфляции, конечно, воздействуют, сколько об отношении к инфляции как к главному таргету (цели) регулятора. По этому проблеме мнение Джанет Йеллен претерпело любопытную эволюцию. 26 сентября она признала, что необязательно ожидать ускорения инфляции до 2% для того, чтобы повышать ставки ФРС. Это принципиально новоиспеченный поворот. До сих пор в США фетишем признается традиционный таргет, по которому вначале инфляция не ниже 2%, и только потом подъем ставки. Можно понимать в ловушках низкой инфляции в условиях Америки. Но главное в том, что Йеллен признала догмой то, что еще недавно было одним из краеугольных камней ее же финансовой политики. Это не скоропалительное заявление, а оценка, сделанная на основе длительного эксперимента регулирования, явно давшаяся Йеллен нелегко. Но переоценка сделана, и ее подвигающий мотив — интересы финансового оздоровления.
Если влияние решений ФРС — это еще и задания, которые стоит извлечь, то данный урок состоит в том, что какой степень инфляции нормален для экономики, решает сама экономика. Задача регуляторов — не давить, а внимательно наблюдать за динамикой экономических процессов и делать выводы исходя из заинтересованностей экономики, а не собственных лозунгов.
фото: pixabay.com
Возглавит ли Федрезерв Индиана Джонс?
Вернемся в Вашингтон. Кто может переменить Йеллен? Среди кандидатов очень разные люди. Кушать представители самой ФРС — член Совета управляющих Федрезерва Джером Пауэлл и бывший член Рекомендации управляющих ФРС Кевин Уорш. Но куда любопытнее смотрятся (что, впрочем, не означает их лидерства в гонке претендентов) две колоритные фигуры: директор Национального экономического рекомендации США Гэри Кон и бывший замминистра финансов Джон Тейлор.
Кон пришел в экономическую политику из бизнеса, за 25 лет он прошел все карьерные ступени в крупнейшем уолл-стритовском инвестиционно-финансовом конгломерате Goldman Sachs, какой в конце концов и возглавил. С 20 января 2017 года он является старшим помощником по экономической политике Дональда Трампа и директором Национального экономического рекомендации.
Однако он, похоже, уже успел разочароваться то ли в политике как таковой, то ли в том, как ее ведет Трамп — во всяком случае, еще в августе мельтешила информация о том, что он готов уйти в отставку, затем она была повторена в начине октября. С другой стороны, эта информация может быть ходом, каким сам Кон собирается достичь собственных политических целей. В любом случае, желая он прекрасно встраивается в новую президентскую рать, которую Трамп набирает из крупного бизнеса, на посту председателя ФРС он будет глядеть несколько необычно. Конечно, за историю ФРС ее часто возглавляли банкиры, она сама была создана в 1907 году усилиями не столько президента США, сколько банкира Джона Пирпонта Моргана, но «мода» заключительных десятилетий в том, что ее должен возглавлять человек, имеющий немалый академический бэкграунд. А у Кона даже нет, как бы произнесли у нас, высшего экономического образования.
В этом смысле Джон Тейлор является его целой противоположностью. Он сочетает качества без преувеличения знаменитого экономиста и уже уложившегося политика. Имя ученого ему сделало «уравнение Тейлора». Оно привлекательно своей простотой, уравнение так короткое, что Тейлор уместил его на своей визитке. Из этого уравнения вытекает «правило» или «принцип Тейлора»: центральному банку следует реагировать на повышение инфляции немало чем пропорциональным повышением ставки.
Однако Тейлор далек от манеры кабинетного ученого. В его биографии есть совершенно голливудский эпизод, мастерящий его похожим на Индиану Джонса. Работая замминистра финансов и отвечая за интернациональную деятельность, Тейлор в 2003 году, после падения порядка Саддама Хуссейна, стал «отцом» нового иракского динара. Проблема заключалась в том, что вступление в оборот новых динаров, напечатанных на семи фабриках в различных странах и привезенных в Ирак самолетами, могло привести к ажиотажному спросу на доллары и повергнуть к окончательному истощению международных резервов страны. Но операция была спланирована и прочерчена так, что произошло обратное: люди стали обменивать доллары на динары, и резервы вытянулись. Тейлор был отмечен наградой «За выдающиеся заслуги» министерства финансов США.
Так кого же изберёт Трамп? Его главный критерий, если судить по публичным выступлениям президента, — ориентация на мягкий доллар, какой должен поддержать экономический рост, и, соответственно, на политику низенькой ставки или ее неспешного подъема. Тейлор со своим уравнением может президента не организовать. Фаворитом гонки на финишной прямой считается Джером Пауэлл. Он не так ослепителен, как Тейлор или Кон, зато в его активе работа в Совете управляющих ФРС, то кушать преемственность в руководстве регулятора. Он имеет опыт работы не лишь инвестиционным банкиром, но, что немаловажно, и юристом, обслуживающим инвестиционные сделки.
Тот, кого изберёт президент, конечно, будет самостоятелен в принятии решений в рамках Федрезерва, ни о каком «заказе» со сторонки президента речи нет, но если новый председатель американского регулятора обелит надежды Трампа, то он будет проводить политику низкой ставки ФРС. А такая политика — в заинтересованностях России. Чем мягче доллар — тем при прочих равных условиях дорогостоящей нефть. Что и требуется нашему бюджету.
Лучшее в «МК» — в куцей вечерней рассылке: подпишитесь на наш канал в Telegram
