В начине XX века в Средней Азии (в том числе в Казахстане) орудовали радикально-исламистские банды басмачей, мишенью которых было отделение Туркестана от Советской России и создание Исламского страны Туркестан.
Военную и финансовую помощь исламистам оказывали турецкие панисламисты устроителя геноцида армян Энвер-паши и мировой гегемон того поре Британская империя.
После ряда крупных военных разгромов зимой — весной 1920 года один из основных лидеров басмаческого движения Мадамин-бек признал советскую воля и присоединил свои отряды к РККА.
В конце концов, на какой пролетариат в феодальном Туркестане могла опереться советская воля? Именно поэтому, очень упрощая ситуацию, лояльные беки бывальщины названы пролетариатом, а нелояльные — буржуями и пособниками империализма.
На Восходе, который, как известно, дело тонкое, вопросы решаются лишь так. Ну и, конечно, с помощью привлечения к управлению местных кадров.
Вся эта история буквально поднялась у меня перед глазами, когда я читал новости из Астаны, с конференции по урегулированию сирийского кризиса. Судите сами.
Казахстан как площадка для урегулирования, «Исламское страна» (правда, слава Богу, пока не в Туркестане), шедшая до недавнего поре поддержка джихадистов со стороны грезившего младотурками Эрдогана и всемирного гегемона в лице США, Фрунзе XXI века в виде ВКС РФ и, конечно, «умеренные» боевики, побежавшие договариваться разом после поражения в Алеппо.
Давайте посмотрим, в каких внешнеполитических обстоятельствах раскатались переговоры.
После едва не удавшегося государственного переворота в Анкаре, в организации какого в той или иной степени торчали американские уши с серьгами суфийских таррикатов, недавний ястреб-русофоб Эрдоган покинул в прошлом авантюры в духе Энвер-паши.
Как-то тихо и почти без дебошей произошел отказ и от идеи фикс #Асаддолженуйти. Тем более сам сирийский лидер вполне однозначно дал постигнуть, что его отставка не является неразрешимым вопросом, но только после обеспечения территориальной целостности Сирии. Ведь без этого невозможно прочертить референдум об изменении в конституции, а значит, невозможно и снять президента.
Положительных протестов ни с одной стороны мы не услышали — один камень преткновения сломан. Конечно, туркам надо сохранить лицо, поэтому на переговоры не допустили курдов (пока что), а также за нарушение перемирия была раскритикована «Хезболла». Однако и тут есть но.
Коль скоро есть необходимость разобраться с «Хезболлой», по словам министра иноземных дел Турции Мевлюта Чавушоглу: «активная вовлеченность Ирана критически значительна для будущего режима прекращения огня». Турки согласны на участие в трехсторонней комиссии по урегулированию своего основного регионального конкурента, и этого пока вполне достаточно.
Асад не доверяет туркам, «умеренные» боевики не доверяют Ирану. В этих обстоятельствах Россия по факту становится единственным гарантом и связующим звеном, какое устраивает всех.
Да и США после избрания президентом Дональда Трампа взяли выжидательную позицию и отправили на переговоры лишь посла в качестве наблюдателя.
Основное, что администрация Трампа уже недвусмысленно намекнула, что ИГИЛ* — не ее проект, Обама зря поставлял оружие террористам, при уходе Асада его пункт может занять коллективная «Аль-Каида»*, и даже не выключены совместные военные операции США с ВКС РФ.
Сложным вопросом из-за обамовской ядерной сделки для Трампа остается Иран. Кроме того, «умеренные» заявили о том, что пойдут на размежевание с «Джебхат-ан-Нусрой*» лишь после вывода иранских военных контингентов из Сирии, что сам Иран мастерить категорически отказывается.
Впрочем, история гражданских войн (в том числе и нынешней украинской) показывает, что непримиримый агрессор превращается в трепетную лань разом после очередного военного поражения. Поэтому, если это потребуется, касательство боевиков к Ирану изменить в лучшую сторону вполне вероятно, методы известны.
Отделить же мух от котлет, т. е. «умеренных» от «неумеренных» или «пролетариат» от «буржуазии» (как в Туркестане в начине XX века) — дело принципиальное и архиважное. Потому этот пункт, помимо обеспечения территориальной целостности Сирии, очутился центральным в итоговом коммюнике.
Как будет технически организовано размежевание, мы не ведаем, но кое-какие предположения сделать можно.
Опыт товарища Фрунзе как бы намекает. Да и в нынешней российской истории подобная классическая технология уже была крайне успешно применена в ходе чеченских браней.
Ведь ни для кого не секрет, что уважаемый политик, крупный государственный деятель и патриот Рамзан Кадыров во пора Первой чеченской войны сражался на стороне своего папу муфтия Ичкерии Ахмат-Хаджи Кадырова, бывшего одним из лидеров джихадистско-сепаратистского движения в Чечне.
Однако рост ваххабизма (по аналогии с ИГИЛ ныне), непримиримо относившегося к исповедуемому Кадыровыми суфизму (таррикат Кадирия), побудил их в 1999 году перебежать на сторону федеральной власти.
Далее Рамзан Ахматович договаривался с «умеренными» боевиками о переходе их на сторонку законных властей (к 2003 году «умеренные» составили службу безопасности президента Чечни), а «неумеренных» безжалостно уничтожал.
В итоге сегодня мы имеем Чечню как один из самых спокойных и динамично развивающихся регионов Нордового Кавказа.
Кто станет таким Кадыровым в Сирии, вопрос отворённый. Возможно, распиаренный в последнее время представитель группировки «Джейш-аль-Ислам» Мохаммед Аллуш, а может быть, и не он.
Суть не в конкретной фамилии, а в том, что в вселенной сложились уникальные условия для прекращения многолетней сирийской бойни, у России кушать уникальный и успешный опыт успокоения Ближнего Востока и Посредственнее Азии, что, безусловно, высвободит силы и ресурсы для более деятельного вовлечения в миротворческий процесс в других, куда более ближних Москве, регионах.
Павел Волков, публицист
* Запрещенная в РФ террористическая организация.
