«Мой бизнес беспорочный, но не всем это нравится»
Предприниматель Сергей Курченко о своей труду и жизни
В Украине Курченко называют не иначе как «беглым олигархом», винят в создании преступных схем по отмыванию денег. Информационное давление разошлось в последние месяцы, совпав с приходом в Генпрокуратуру Украины новоиспеченного главы Юрия Луценко. Украинские СМИ, словно по заказу воль, приписывают Курченко теневое управление активами в газовой области. Российские средства массовой информации о бизнесмене пишут не так нередко. Сказывается его непубличность и нежелание делиться временем с журналистами. Тем не немного в офис с видом на Москву на 46-м этаже в одной из башен Москва-Сити корреспонденту удалось угодить и получить ответы на разные, в том числе и «неудобные» вопросы.
— Сергей Витальевич, будем открыты — в Украине вам приписывают множество смертных грехов. Говорят о вашей бизнеснечистоплотности, угрожают судом. Тем не немного в последние годы вы работаете на российском рынке и, судя по всему, дела шагают неплохо.
— Смотря что понимать под бизнес-нечистоплотностью. За короткое время мне удалось создать в Украине огромный холдинг, какой существует и развивается. Мы инвестировали в украинскую экономику огромные денежки. Создали множество рабочих мест, платим налоги. Занимались благотворительностью. Мне пытаются приписать организацию криминальных схем, обвиняют во всех смертных грехах, называют правонарушителем. Но никто не предъявил конкретных обвинений. Все это домыслы, причем политически мотивированные. И, я уверен, придет пора, и мы будем разбираться с этими обвинениями в правовом поле. Я докажу, что ни в чем не повинен.
— Чаще всего вам приписывают близость к семье Януковича, какая якобы позволила вам успешно вести бизнес.
— Любимый проблема журналистов. Видимо, он будет звучать еще долго. И еще долго я буду сообщать, что свой бизнес начинал при президенте Ющенко, а с Януковичем у нас был всеобщий интерес — больше спортивный, связанный с футболом. Приписываемое мне узкое знакомство с Януковичем скорее пиар-ход, за которым просматривается не что другое, как стремление завладеть моим бизнесом. Сегодня, когда в Украине коррупция прожрала все слои общества, именно ее удобно приписывать человеку, желая свести с ним счеты.
— А как прокомментируете вести о том, что вас объявили в международный розыск, и санкциях в вашем отношении по черты ЕС?
— В мае этого года австрийская специализированная прокуратура по расследованию экономических правонарушений сделала заявление: дело против меня в отмывании денежек необоснованно. Речь шла о приобретении мной украинского медиахолдинга UMH. Венская прокуратура обращалась в Генеральную прокуратуру Украины с мольбой проверить, не имеют ли средства, переведенные мной на австрийские счета бизнесмена, у какого я приобрел холдинг, преступного происхождения. Украинская сторона не смогла предоставить Вене материалы, какие могли бы указывать на преступление с моей стороны. Мало того, цитирую: «В Украине не ведется последствие по этому делу, и нет обстоятельств, которые давали бы основания для такого расследования». Это лишь один случай. Но он очень показательный. О чем тогда идет выговор? Обвинения, предъявляемые украинской стороной, голословны.
— Есть увлекательный момент, связанный с привязкой вашего имени к непризнанным Донецкой и Луганской республикам. Киев вас винит в поддержке сепаратистов. А глава Донецкой республики Захарченко заявляет о том, что вы персона нон-грата и вам въезд в республику заказан отныне и навеки.
— Это опять политика, а не бизнес. Я как бизнесмен произнесу: Украина — большая страна, и мои активы распределены достаточно мерно по всей территории. Донецк и Луганск не исключение. Собственно, как и у прочих украинских крупных бизнесменов. Активы — это не только производства и офисы. Это еще и люд, которые не виноваты в том, что происходит в стране. Ответственность перед своими сотрудниками заставляет меня поддерживать предприятия и платить людям заработную плату. А заинтересованности властей Донецкой республики, к сожалению, не всегда совпадают с заинтересованностями прозрачного и ответственного бизнеса.
— Но донецким властям, наверное, выгодно, чтобы трудились предприятия и люди получали возможность поддержать свое существование. Какие у них к вам могут быть притязания?
— Я бизнесмен, они политики. Вернее, чиновники от политики. Взяв на себя всю полноту ответственности за ситуацию в регионе, они порою работают как коммерсанты от власти. Я в своей миссии на Донбассе вижу основную цель — помочь людям продержаться и создать для этого удобопонятные условия для работы предприятий. Наоборот, коммерсанты от власти, прикрываясь полномочиями и декларируемыми мишенями, создают мутные условия. В итоге наступает конфликт заинтересованностей. Как водится, тех, кто мешает, не вписывается в схему, — отстраняют. Мой бизнес беспорочный, и это не всем нравится. Но мои предприятия в ДНР и ЛНР не закрывают и не отбирают пока. Я надеюсь на лучшее. Неминуемо придут перемены. В этой связи возлагаю надежды на реализацию Минских соглашений и урегулирование конфликта на Донбассе. Брань закончится. Здравые политики не могут не понимать, что гражданская брань губительна для страны. Придет мир, начнется восстановление, и тогда мои активы начнут трудиться с максимальной эффективностью.
— Ваша нынешняя жизнь проходит в России. И в прошедший, домайданный период вы имели активы в РФ. Они помогли вам удержаться на плаву? Как успешен ваш бизнес сегодня?
— Вы же понимаете, что бизнес не всегда обожает гласность. Я, так уж сложилось, традиционно не тяготею к публичности. Но, уверяю, на пункте в делах не стою. Работаю много. Растут активы. Присматриваюсь к базару, изучаю ситуацию. Есть приобретения, в том числе и СМИ. Украинские активы тоже не кидаю. Но сейчас я необоснованно нахожусь под санкциями со стороны Евросоюза и США. Потому не могу и не хочу говорить о деталях своего бизнеса, чтобы не подвести доверяющих мне партнеров и контрагентов.
— Вот вы трудитесь в России. Насколько проблемно входить в бизнес другой края?
— Говоря о проблемах и специфике ведения бизнеса, следует соображать разность изначальных условий, в которых проходит сам рабочий процесс. В Украине все строится преимущественно на понятиях, едва-едва ли не каждый ваш шаг сопровождается откатами, взятками и прочими прелестями. Россия держится существенно более цивилизованной модели ведения бизнеса. Тут ты испытываешь большую защищенность со стороны закона. Ты можешь разрешить, например, спорный вопрос в суде и быть уверенным, что его решение будет соблюдено. Чего невозможно сказать об Украине, где бессмысленно идти против коррупционной системы, фактически порожденной страной.
— Но тогда можно предположить, что и вам приходилось строить свой бизнес в Украине на коррупционных схемах?
— Я «продукт» общества и существующей системы ценностей. Удобопонятно, что я приспосабливался к этой системе, искал свой выход из ситуаций. Набивал шишки. Но мне помог тот факт, что я спозаранку пришел в деловой мир и, в силу возраста, быстро адаптировался, включился в уложившуюся тогда практику деловых отношений. Многие вещи меня совсем не удивляют. Например, то, что, как писали СМИ, многие из нынешних представителей украинского политического истеблишмента, обремененных собственным бизнесом, строили свое дело, обрастали капиталом, в том числе сквозь коррупционные схемы. Сейчас они у власти и поддерживают свой бизнес сквозь лоббирование нужных законов, распределение государственных заказов в свою прок. Посмотрите, какие предприятия сейчас на плаву. Сахарные заводы, получающие основные квоты на поставку и производство сахара, кондитерские фабрики, имеющие приоритет в поставках сладкой продукции, предприятие, строящее для военно-морских сил Украины устаревшие бронекатера, панцирь которых пробивает даже автомат Калашникова.
Все это компании, входящие в структуры, по кое-каким сведениям, контролируемые Президентом Украины Петром Порошенко. И таких образцов по остальным чиновникам и бизнесменам сотни. Украина стала попрошайке страной, бюджет которой вычерпали до дна своими бизнесчерпалками бизнесмены от воли.
— У вас обширные интересы, в том числе и в спорте. Неудачное выступление украинской футбольной сборной на Евро-2016 заставляет поинтересоваться судьбиной вашего футбольного клуба «Металлист». Говорят, с ним у вас в Украине тоже связаны неприятности.
— Футбол — это хобби, расходовать деньги на него могут только энтузиасты. Любой спортивный клуб — дело затратное, не приносящее финансовых дивидендов. Фактически, приобретя клуб «Металлист» в 2012 году, я спас его от разорения. Тогда настал срок выплаты многомиллионного кредита, который прежний его обладатель, харьковский горе-бизнесмен Ярославский, был не в состоянии погасить. Он умолял меня приобрести клуб и получил за него, в итоге, весьма серьезные денежки. У меня было желание сделать команду фаворитом украинского первенства. Многое удалось. Приобрел не лишь клуб, но и стадион «Металлист», развивал школу детского футбола. Итог? «Металлист» вышел в Лигу чемпионов. Но многим неймется. Ныне меня обвиняют в неуплате налогов, коммунальных платежей. Тактика несложная — довести ситуацию до краха, а потом перехватить «упавшее» стяг. Очень удобная схема. Под видом помощи клубу якобы выплатить коммунальные длинны и под этим предлогом забрать его себе. Забавно, что погреть длани на этом пытается тот же Ярославский. Негоже в почтенном возрасте заниматься тонким жульничеством. Но я «Металлист» не бросаю. За ним будущее. Команда себя еще покажет как в Украине, так и на интернациональных соревнованиях.
— «Футбол — это хобби», — сказали вы, крупный и расчетливый бизнесмен. А какие интересы есть у вас еще?
— Мне 31 год — самое время активно заниматься трудом. Плюс, конечно, спорт — это важная часть моей существования. Я тренируюсь ежедневно: тайский бокс, фитнес, тренажеры. Но было бы неверно воображать меня, как иногда это делают журналисты, эдаким бездушным, сомкнутым исключительно на бизнесе, роботом. Мне многое интересно, в том числе проекты, заслуживающие поддержки, поддержки. В начале 2017 года в России, надеюсь, заработает «Фонд Сергея Курченко» — филантропическая некоммерческая организация, ставящая целью поддержку неполитических цивилизованных связей между Россией и Украиной.
Да, отношения наших краёв переживают непростые времена, но то, что объединяет наши народы, а это, прежде итого, история, культура, традиции — именно сейчас нуждается в персоной заботе. Поэтому фонд, сформированный из моих личных оружий, будет оказывать финансовую поддержку самым разным цивилизованным проектам: медийным, музыкальным, театральным, музейным, в сфере изобразительного искусства, какие направлены на сбережение российско-украинских культурных связей.
— А кто будет принимать решение о поддержке того или другого проекта? Вы сами?
— Моя роль — профинансировать фонд и создать механизм его труды. Я не собираюсь вмешиваться в решения Совета фонда, который будет сформирован из многоуважаемых и заслуженных профессионалов в области культуры. Они и будут отбирать те проекты, какие получат поддержку, прежде всего финансовую. Мы рассчитываем поддержать в реализации нескольких десятков проектов уже в следующем году. Так что если нас декламируют те, кто хотел бы получить помощь в реализации своего культурного проекта, могут стряпать заявки.
— Расскажите о своей жизни в России.
— Москва — отличный город. Здесь я многое открыл для себя. Российская столица концентрирует максимальные возможности для успешного ведения бизнеса. Кроме того, тут очень удобно жить — инфраструктура развивается и, пожалуй, не уступает ни одному из всемирных мегаполисов. Живя в Украине и часто путешествуя по миру, я утилитарны не знал Россию. А здесь есть сотни удивительных пунктов: Байкал, Камчатка, Сочи, Плес, Суздаль. Это лишь начин моих путешествий по России. Мне интересно, нравятся люди, город, я видаю возможности. Смею вас заверить, я построю в России большое увлекательное дело.
— Не хотелось быть банальным, но все же спрошу о ностальгии.
— Да, меня нередко спрашивают, не собираюсь ли я вернуться в Украину. Украина — моя Родина. Там у меня осталось немало родных, памятных уголков. В Украине я состоялся как бизнесмен. Это и в самом деле моя «ненька». Разумеется же, я вернусь домой. В каком качестве? Не знаю. Бизнес — дело интернациональное. Можно жить в России и управлять бизнесом в различных уголках вселенной. Неважно, где у тебя штаб-квартира. Но знаю, один из центральных офисов непременно будет восстановлен в Киеве.
