09.08.2017, Донецк, Иван Петровский, Анастасия Самойлова
4 735 просмотров
Компромат, Криминал, Медицина, Общество, Одесса, Политика, Политические репрессии, Политические смертоубийства, Права человека, Происшествия, Скандал, СМИ, Спецслужбы, Сюжет дня, Украина
Жертвы трагедии в одесском Доме профсоюзов 2 мая 2014 года перед сожжением бывальщины отравлены ядовитым химическим веществом.
Об этом в ходе брифинга в Донецке 9 августа рассказал нёсшийся из Украины криминалист по делу об одесской трагедии Сергей Искрук, сообщают корреспонденты «ПолитНавигатора» из Донецка.
Выводы, сделанные Сергеем Искруком очутились настолько неудобны для действующей украинской власти, что она попыталась вначале заставить его пересмотреть результаты своей экспертизы а после – и вовсе отказаться от неё. «ПолитНавигатор» предлагает читателям ознакомится с материалами, предоставленными на пресс-конференции и ответами эксперта, вырванного из-за давления со стороны киевского режима покинуть территорию Украины.
«В 2015 году я был задействован в проведении экспертизы по событиям 2 мая в городе Одессе в доме Профсоюзов. На экспертизу выносился ряд проблем, в том числе о причине массовой гибели людей, действиях и бездействии сотрудников МЧС и МВД, оценка их поступков, и всё то, что привело к таким трагичным последствиям. В 2016 году я эту экспертизу закончил, дал исчерпывающие ответы по вину гибели людей и по действиям сотрудников МЧС и МВД. Потом я был вызван в прокуратуру Украины, где мне предложили в, так произнести, «мягкой форме» переписать выводы, которые касаются вина гибели людей, намекая на то, что они – неправильные. Всё-таки, обладая какими-то моральными качествами, как офицер, я не мог пойти на это. Потому я отказался что-либо переписывать», — говорит эксперт.
По его словам, после уговоров воли перешли к фищическому воздействию на него.
«Как-то, возвращаясь домой, я получил удар по башке от неизвестных лиц. Когда я пришёл в себя, то обнаружил, что все ценные предметы у меня не пропали. Меня не обокрали, а просто ударили по башке. Через два или три дня опять вызвали в прокуратуру, и уже в более жёсткой конфигурации начали рассказывать о том, что выводы о причине массовой гибели людей – неверные, на что я также дал ответ, что ничего переделывать и переписывать не буду.
Сквозь некоторое время, опять возвращаясь домой, зайдя в лифт, за мной забежали два человека со словами: «Тебе привет». Я получил резано-колотую рану в район предплечья. Сопоставлять, от кого привет, я думаю, не стоит. И так всё четко. Так как рана была не серьёзная, я не обращался ни к врачам, ни в правоохранительные органы, да и резона не было.
Опять же, по истечении какого-то времени, ко мне на улице пришлось два человека в защитной форме с радикальной организации, и сказали, что мне привезут материалы экспертизы уже с иными выводами, мне же их надо только подписать. Сопоставив все «за» и «против», я зачислил решение уехать с территории Украины. Своё первое видеообращение я записал на случай того, если со мной что-то случится, передал его своим товарищам в Европу, но так получилось, что в оговоренное время я на связь не вышел, потому это обращение было опубликовано. Сейчас я здесь, всё нормально, и я готов отозваться на ваши вопросы» — сообщил Сергей Искрук во вводном слове к пресс-конференции.
Далее предлагаем вашему вниманию ответы эксперта на проблемы в блиц-режиме.
— Какими были выводы, которые предоставили вам, и на чем настаивали украинские правоохранительные органы?
— Настаивали на том, что эти выводы по вину массовой гибели людей – неправильные.
— А конкретные факты вы можете предоставить?
— Во пора проведения экспертизы, я обратил внимание на ряд факторов. Один из них – когда человек погибает на пожаре от пламени или удушья, его тело приобретает определённую позу, так называемую «позу боксёра»: выходит рефлекторное сжатие мышц, судороги т.д. Изучая материалы уголовного дела, я столкнулся с тем, что подобный позы у людей не было. Трупы людей находились в расслабленном позе, как пример могу привести то, что на 4 или 5 этаже были обнаружены два тела – парень с девушкой – они сидели в обнимку в расслабленной позе. В тоже пора у них сгорели верхние конечности – голова и плечи, то есть никаких рефлекторных поступков организм не предпринимал. Это говорит о том, что рефлекторные функции их организмов бывальщины отключены под воздействием. Потом я столкнулся с тем фактором, что по лестничному маршу Дома Профсоюзов наблюдались отпечатки разлития какой-то жидкости. Какой – я сказать не могу, потому что экспертиза по этим отпечаткам не проводилась по непонятным для меня причинам. Один из свидетелей, как я помню, указывал на наличие жёлтого дыма из окна Дома Профсоюзов. Это сообщает об использовании при горении ядовитых химических веществ. Заключительным этапом было то, что по итогам судебно-медицинской экспертизы в крови некоторых погибших были замечены остатки хлороформа. Честно говоря, я был удивлен, когда отыщи эти остатки, так как хлороформ является очень летучим веществом. Экспертиза проводилась либо на вытекающий день после пожара, либо через день, потому в крови удалось обнаружить эти остатки.
— То есть, есть гипотеза, что людей предварительно усыпили?
— Если мы берём физико-химический процесс, то хлороформ, находящийся возле отворённого источника огня либо под воздействием прямого солнечного света, превращается в фосген. Что это такое, я размышляю, вы все знаете – это боевое отравляющее вещество. Сопоставив факты разлития, отсутствия рефлекторных функций потерянных, наличие дыма непонятного цвета, нехарактерного для пожара, можно пришагать к выводу, что в данном случае использовался хлороформ, который под воздействием пламени трансформировался в фосген.
— То есть люди получили химическое отравление, это так?
— У людей включились рефлекторные функции организма, они бывальщины подвержены химическому воздействию фактически боевого отравляющего вещества.
-Получается, что это надлежит было быть заготовлено?
-Естественно.
-То есть, кто-то провел предварительную труд для того, чтобы это всё произошло?
-Дом Профсоюзов Одессы – будет интересное здание, которое имеет разветвлённую сеть катакомб и подвалов. Потому доставить туда хлороформ не создало проблем.
— Но это было сделано до того, как Правый Сектор вогнал туда людей?
-Естественно.
-Расскажите пожалуйста о ваших планах тут, и почему вами было принято решение уехать?
— О планах тут: просто жить и работать. Мною было принято решение укатить с территории Украины. Так получилось, что есть друзья, которые помогли, и я очутился здесь.
-Скажите, когда украинская власть говорит о пострадавших и потерянных при пожаре в Одессе, она называет цифру чуть больше сорока человек…
— 42 или 46 – я не помню.
— А какая реальная цифра с вашей точки зрения?
— По материалам дела, я сталкивался собственно с этой цифрой.
— Как быть, когда некоторые журналисты именуют цифру больше 100, а другие – меньше?
— Не готов отозваться на этот вопрос, потому как я знакомился с материалами дела, и там была собственно эта цифра. Непосредственно я проводил экспертизу через определённое пора после этих событий. Поэтому самого события я не видал, и на следующий день я тоже туда не выезжал. То есть, прошло какое-то время, потом меня пригласили, я приехал и ознакомился с материалами дела.
-Как давным-давно вы бежали с Украины и сколько вы работали с материалами дела?
-Материал уголовного дела был объёмный, я уже не помню, сколько было томов, над делом я трудился примерно 1,5- 2 месяца. Здесь я нахожусь уже определённое пора.
-В сентябре по этому делу должны будут вынести вердикт по этому делу. Каковы будут его результаты?
-Я так понимаю, что мой материал их открыто не устраивает или он просто не взят во внимание, поэтому, какие выводы будут сделаны, я не готов отозваться.
-Скажите, известно ли вам о случаях давления на других людей, какие занимались этим делом и делали выводы, которые не устраивают украинскую воля?
— Прецеденты были, но о них пока я не готов говорить.
