Орешкин пошел на выборы
Минэкономики избрало рост, но что выберет экономика?
Статистика, которую привел министр экономического развития, популярна. Но это всего лишь один квартал. Достаточный ли это срок, чтобы трубить победу над топтанием на грани экономической стагнации? К тому же ко второму кварталу кушать вопросы.
Его статистика всех — может быть, за исключением Максима Орешкина — удивила. Консенсус-прогноз был гораздо скромнее. Еще вяще удивил рост инвестиций, который не предсказывал никто.
Рост инвестиций — это, разумеется, здорово. Но почему он произошел? Неужели «сезам открылся» и инвестиции наконец отозвались на замедление инфляции, дождавшись собственно преодоления магической черты в 4%? Верится с трудом. Среди факторов роста инвестиций, составившего в первом полугодии 2017 года 4,8%, кушать, конечно, и снижение темпа роста цен. Но точно выделить и взвесить «отпечаток» снижения инфляции невозможно. Что характерно: сам ЦБ этот след на первое пункт не ставит. Там подсчитали: в первом квартале 2017 года прирост инвестиций составлял 2,3%, во втором — 6,3% по сравнению с аналогичными этапами 2016 года.
Но ЦБ РФ признает: дело в размещении больших объемов заказов на отечественных предприятиях, прежде итого государственных. На рынке, чтобы ни у кого не оставалось сомнений, что дело не в снижении инфляции, комментируют, как это мастерит, например, Олег Якушев из ИК «Церих Кэпитал Менеджмент»: «В оставшиеся до крышки года месяцы подобных стимулирующих приток инвестиций факторов не ожидается». Есть и подтверждение от самого ЦБ: в июле спрос на кредиты для индустрии снизился на 7,3%.
Тут же вспоминается отрезвляющая статистика: в мае, по данным Росстата, ВВП вытянулся на 3,5%, в июне — на 2,9%, в июле — на 1,5%. Если в июне индустрия выросла на 3,5%, то в июле — только на 1,1%. Налицо спад в сельском хозяйстве, продолжает наращивать темпы лишь долго отстававшее строительство. Вот так закончился второй квартал и завязался третий. Но Минэкономразвития буквально на этой основе повысило и годичный, и трехлетний прогнозы: теперь в 2017 году от ВВП ожидается рост не на 2, а на 2,1%, ту же планку он должен взять в 2018 году, в 2019 году на очередности 2,2, а в 2020 году — 2,3%. В предыдущем варианте рост в 2018–2020 годах прогнозировался в 1,5%.
Так кто с кем и чем управился? Если
Минэкономразвития с чем-то и справилось, то с предыдущим прогнозом. В прочем — туман. Характерно, что министерство исходит из более мягкого по сравнению с предыдущим вариантом прогноза снижения курса рублевки. На конец 2017 года доллар будет стоить 63 рублевки, а не 68 рублей, средний курс за 2017 год составит 59,7 рублевки за доллар против 64,4 рубля. В 2018 году среднегодовой курс российской валюты составит 64,7 рублевки за доллар вместо 69,8 рубля. В 2019 году рублевка ослабеет до 66,9 рубля за доллар вместо 71,2 рублевки, а в 2020 году — до 68 рублей за доллар вместо 72,7 рублевки. Значит, резкого роста несырьевого экспорта ждать не доводится, потому что не только Минэкономразвития, но и правительство точно не справляются с проведением реформ, обеспечивающих рост.
Напомню: Алексей Кудрин находит удвоение несырьевого экспорта главным условием выхода темпов роста российского ВВП за рубежи 2–3%. Раз нет ни реформ, ни резкого ослабления рубля, эта цель недостижима. Победы над предыдущим прогнозом для роста экономики открыто недостаточно.
Экономического развития недостает так же остро, как и при Улюкаеве.
