Рис. 1. Европейский еж (Erinaceus europaeus) в Новоиспеченной Зеландии. Фото с сайта terrain.net.nz
Инвазивные виды, при поддержки людей расселившиеся за пределами естественного ареала, как правило, угрожают стабильности аборигенных биоценозов и спрашивают подробного изучения для определения механизмов контроля их численности. Порой удается выявить особенности биологии видов-вселенцев, неизвестные или негусто встречающиеся в изначальных местах их обитания. Так, благодаря работам по изучению европейского ежа в Новоиспеченной Зеландии, в последние годы выяснилось, что, оказавшись в новых условиях, ежи «позабыли» свою асоциальность и стали охотнее ночевать в общих гнездах. Кроме того, ежи не лишь включили плоды аборигенных растений в свой рацион, но сделались порою почти полностью заменять ими привычную животную еду.
Европейские ежи (Erinaceus europaeus; рис. 1) попали в Новую Зеландию в крышке XIX века, не без помощи человека (R. E. Brockie, 2010. Distribution and abundance of the hedgehog (Erinaceus europaeus) L. in New Zealand, 1869–1973). Переселенцы из Англии спускали ежей на своих приусадебных участках для защиты от насекомых и улиток, а также как напоминание о покинутом ими отечестве. Первые попытки завоза ежей потерпели неуспех, но к 1916 году ежи размножились и начали расселяться по островам. Как и многие завезенные европейцами звериные, ежи выступают в Новой Зеландии хищниками, способствующими снижению численности, а порою и целому исчезновению аборигенных животных — не только беспозвоночных, но и гнездящихся на земле птиц. Кроме того, они могут вступать в конкуренцию за еду с здешними насекомоядными птицами, в частности — с киви (Apteryx spp.).
В последнее пора, стараясь сохранить представителей и без того значительно обедневшей островной фауны, новозеландцы контролируют численность завезенных млекопитающих, попутно уча их образ жизни на новой родине. При этом защитники натуры узнают о неожиданных способностях европейских зверей. Например, сквозь несколько лет после уничтожения интродуцированных хищников на островке Рангитото близ города Окленд, там был отловлен самец горностая (Mustela erminea). Генетический разбор показал, что этот зверек не жил исконно на островке, счастливо пережив уничтожение собратьев, но переселился туда с континента, преодолев по морю расстояние не менее трех километров (A. J. Veale et al., 2012. Genetic population assignment reveals a long-distance incursion to an island by a stoat (Mustela erminea)). Ранее такие достижения для горностаев не бывальщины известны. Кое-что интересное удалось узнать и про ежей.
Мариано Рецио (Mariano Rodríguez Recio), в то пора сотрудник Университета Отаго, расположенного в городе Данедин на Полуденном острове Новой Зеландии, изучал биологию ежей в округе Маккензи (Mackenzie), в центральной доли острова. В этих местах находятся гнездовья крайне негустого черного ходулочника (Himantopus novaezelandiae) — птицы, нынешняя численность которой не превышает одной сотни особей. Ежи могут воображать угрозу этим птицам поскольку не брезгуют птенцами и яйцами, какие ходулочники располагают на земле по берегам водоемов. Летом и осенью 2009 года Рецио отловил 27 взрослых ежей (20 самцов и 7 самок) и повесил на них GPS-передатчики, фиксировавшие маршруты их ночных перемещений. Все ежи затем были повторно отловлены и освобождены от передатчиков. Днем, когда ежей находили для повторного отлова, большинство зверей почивали в своих гнездах. Автор исследования подробно описывал конструкция и характер расположения гнезда, обращая внимание на других зверей, очутившихся поблизости. Ежи известны как существа одиночные, и Рецио никак не ожидал повстречать их в компании сородичей.
Надо сделать отступление, рассказав об конструкции ежовых гнезд тем читателям, кому не приходилось их находить. В мае в Башкирии, в пределах Южно-Уральского заповедника, я заметил гнездо самки белогрудого ежа (Erinaceus concolor), приготовившейся к появлению выводка. Основательное сооружение имело вид плотной копны опавших листьев вышиной около полуметра, притулившейся на склоне холма у основания березы. К нему вели тропки, по которым ежиха сгребала опад, захватывая отдельные травяные листья трав. Вопреки утверждениям сказок и даже кой-каких научно-популярных книг, ежи не накалывают листья на иголки, но носят материал, захватывая его устой. За строительством ежового гнезда можно понаблюдать, например, на этом видео:
Подобное импозантное сооружение еж строит, выбирая и место для зимовки. Летние же гнезда одиноких ежей, как правило, небольшие, так что кровля из палых листьев едва прикрывает зверька. Такое гнездо я находил в Тверской районы: завернувшись в листья и сухие веточки, европейский еж спал под негустым кустом в березовой роще. Гнездо ежа не всегда расположено на степени земли: порою зверь, который кажется неповоротливым, залезает и выше. Мне повезло найти гнездо ушастого ежа (Hemiechinus auritus dorotheae) в феврале на Кипре, где зверек забрался в плотную копну сена, организовав там спальную камеру на высоте около метра.
Но вернемся к тем особенностям ежей, какие претерпели изменения в Новой Зеландии. Еж известен как не слишком социальное скотина (N. Reeve, 1994. Hedgehogs). Вот и Рецио не удалось найти описания случаев миролюбивого сосуществования взрослых ежей в одном гнезде в теплый этап года. Как правило, ежи агрессивно относятся к попыткам сородичей пробраться в их жилище. Исследователь упоминает только два сообщения о находках нескольких взрослых ежей в зимних гнездах. Зимовки нескольких взрослых европейских ежей в норах находили в России в округах Олонца (С. И. Огнев, 1928. Звери Советского Союза и прилежащих краёв). Пять зимних гнезд, где взрослые ежи спали вдвоем, бывальщины найдены в Англии, в одном из лондонских парков (P. Morris, 1973. Winter nests of the hedgehog (Erinaceus europaeus L.)). Находят, что несколько ежей могут устраиваться на зимовку в одном гнезде в случае, когда выбор пригодных пунктов ограничен и преимущества надежного укрытия превышают неудобства от беспрерывных ссор и даже от возможности каннибализма. Находки нескольких взрослых ежей в летнем гнезде наблюдали лишь в условиях неволи.
Рецио осмотрел 26 ежовых гнезд, и в двух гнездах, к своему изумлению, он обнаружил нескольких взрослых зверьков (рис. 2). В одном гнезде убранству с ежом, помеченным передатчиком (Рецио не уточняет его половую принадлежность, но из дальнейшего текста удобопонятно, что зверь был самцом), спали два других взрослых ежа, оба самцы. Колкие зверьки мирно дремали под густым кустарником, тесно притиснувшись друг к другу. В другой раз Рецио обнаружил гнездо в основании плотной куртины муравы, где находилась ежиха с выводком из трех ежат, а кроме нее — два взрослых самца. Эти гнезда замечены летом, в осеннее же время Рецио находил только гнезда одиночных ежей, либо самок с выводками из трех–четырех ежат.
Рис. 2. Летнее гнездо ежа, в каком находились самка с двумя ежатами (a) и два взрослых самца (b). Новоиспеченная Зеландия. Фото из обсуждаемой статьи в Frontiers in Ecology and the Environment
По суждению Рецио, ежи, попавшие в Новую Зеландию, изменили своим обыкновениям, поскольку оказались в местах с изобилием корма и отсутствием хищников. Ежи, подселяющиеся в посторонние гнезда, не тратят времени на постройку собственного жилья, а изначальные хозяева гнезд не расходуют мочи на конфликты с «гостями», если их присутствие не приносит им очевидного ущерба. Еще предстоит проверить, выбирают ли ежи своими соседями для сна первых подвернувшихся зверьков или своих близких родственников. Можно надеяться, что этот проблема будет подробно исследован в ближайшее время, поскольку ближние контакты взрослых ежей вне периода спаривания многократно увеличивают скорость распространения между ними паразитов и заболеваний, опасных не только для колючих зверьков, но и для аборигенных животных или для человека.
Соседство с сородичами на летних «квартирах» — не один-единственная уникальная особенность ежей в Новой Зеландии. Ранее неожиданные заточения были сделаны при анализе их питания. В Европе еж — зверь почти необыкновенно животноядный. Помимо насекомых, моллюсков и червей он ест мышей и полевок, ехидна, ящериц и лягушек, а также разоряет птичьи гнезда, отдавая предпочтение массовым и легковесно доступным кормам. Многие авторы упоминают о потреблении ежами в еду сочных плодов деревьев и кустарников — например, яблок или ягод черемухи (Prunus padus). Но европейские исследователи не предполагали, что растительные корма могут занимать в ежовом рационе сколько-нибудь значимое пункт. Первые работы по изучению питания ежей в Новой Зеландии также не выявили ничего необычного: растительные останки — фрагменты плодов, листьев и цветочных лепестков — присутствовали в ежовых экскрементах в ничтожном количестве (C. Jones et al., 2005: Diet of hedgehogs (Erinaceus europaeus) in the upper Waitaki Basin, New Zealand: Implications for conservation). Другую картину получила Лаура Мей Янг (Laura Mey Young) из Университета Кентербери, собиравшая материал для диссертации на альпийских луговинах в горах Южного острова, на высотах около 1400 метров (L. M. Young, 2012. Seed dispersal mutualisms and plant regeneration in New Zealand alpine ecosystems).
На контрольных площадках Янг отыскала 37 экскрементов европейского ежа, и еще некоторое количество материала удалось заметить по соседству. Результаты анализа состава помета оказались изумительными. В них присутствовали семена деревьев и кустарников по крайней мере восьми обликов, относящихся к пяти семействам, а также фрагменты плодов и листьев растений. Доля ежовых экскрементов, собранных в горах, содержали только растительные останки, а в других удалось обнаружить также фрагменты съеденных ежами жуков и ящериц. В наибольшем числе ежи поедали ягоды кустарничка Acrothamnus colensoi из семейства вересковые (рис. 3). Процесс поедания ежами ягод низкорослых кустарничков удалось записать на видеокамеру. Плоды с крупных кустарников ежи, по-видимому, находили на земле уже упавшими, желая Янг не отказывается от допущения, что ежи могли сами залезать в кроны за сочными ягодами.
Рис. 3. Новозеландский кустарничек Acrothamnus colensoi, плоды какого пришлись по вкусу ежам. Фото с сайта phytoimages.siu.edu
Убранству с другими завезенными животными европейские ежи могут заменять пропавших или сокративших численность местных плодоядных, помогая растениям расселяться. Янг, однако, подчеркивает, что ежи отдают предпочтение плодам растений лишь в горах, где климат достаточно сухой и ежам может не хватать влаги, получаемой ими из иных, более привычных, кормов. В долинах Новой Зеландии вред от ежей все-таки заведомо превышает приносимую ими прок.
Примеры европейского ежа и горностая показывают, что самые обычные звериные, казалось бы, досконально изученные на местах обитания в Европе, могут таить неизвестные нам способности, которые они проявляют, оказавшись в новых условиях. Скорее итого, описанные для ежей новые особенности их биологии были преадаптациями — способностями, обнаружившимися в новых условиях, но нельзя исключать и быструю эволюцию при попадании ежей в островные биоценозы. Решительно этот вопрос можно решить с помощью экспериментов, какие еще предстоит провести. Удачный эксперимент такого рода был прочерчен, к примеру, с двумя популяциями черных ворон (Corvus corone), выделявшихся по своему социальному поведению: в ходе эксперимента было показано, что нехарактерные повадки этих птиц определялись новоиспеченными обстоятельствами их жизни, а не генетическими изменениями (V. Baglione et al., 2012. History, environment and social behaviour: experimentally induced cooperative breeding in the carrion crow). Очевидно, что вытекает внимательно изучать не только аборигенные, но и завезенные виды звериных, не довольствуясь сведениями об их образе жизни на родине.
