Отчего дорогая нефть — новогодний «дареный конь»
Россия становится один-единственной страной в мире с крайне сомнительными перспективами среди сырьевых лидеров
фото: Алексей Меринов
Уже позабыли, что не так давно она была $27,1? После летнего рекорда 2008 года в 147,5 доллара, когда представлялось, что «эта музыка будет вечной», цифра 27 в недалеком 2016 г. сделалась практически концом этой вечности… Казалось, что еще чуть-чуть, и вдогонку за ценами на всего лишь один из видов сырья рухнет и огромная край.
И вот удача — основная кормилица российской экономики начала возврат к докризисным стоимостям. Карман шире, встаем с колен, перестаем держаться, усмехаемся и машем, приветствуя всеобщее счастье и благодать? Ну как всеобщее… На самом деле благоденствие пришагало далеко не ко всем жителям России, а только к некоторым ее представителям: рост цен на углеводороды прежде итого становится источником обогащения для все тех же госкорпораций и олигархов. Это видно невооруженным глазом даже по списку Forbes: всеобщей состояние 96 российских миллиардеров составляет более 22,3 триллиона рублей. Большинство людей в этом списке — газовики и нефтяники. Для них удобопонятно, что кто получил от дорогой нефти.
Получило ли что-то государство в цельном? Большой вопрос. Логично, что страна, где 65% экспорта по-прежнему составляют углеводороды, цела ожиданий. В 2006 году, когда нефть впервые достигла оценки в 70 долларов, экономика выросла на 6,7%. С тех пор структура экономики России кардинально не изменилась. Ждем новоиспеченный экономический рост? Ждем активно: еще начиная со второго квартала прошедшего года высокопоставленные чиновники хором обещают нам выход ВВП на траекторию роста.
Однако на ВВП рост цен на нефть сейчас не так существенно воздействует, как это было до кризиса. Дорожающее сырье улучшает бюджетные показатели, увеличивает доходы бюджета, но не оказывает значимого воздействия непосредственно на экономический рост.
Зато экономический блок чиновников весьма любит на любую резонную претензию выдавать заученную мантру об историческом минимуме индекса потребительских цен — по итогам декабря 2017 года он составил 2,5%. Лишь добиться этого удалось прежде всего путем удержания ключевой ставки не ниже 7,75% годичных, и сейчас ставка ЦБ в три с лишним раза превышает уровень инфляции. Также снижению инфляции содействовала слабая потребительская активность (оборот розничной торговли вытянулся всего на 0,8% за 11 месяцев). При этом в 2017 году (также за 11 месяцев) реальные располагаемые доходы снизились на 1,4%. Таким манером, 2017-й станет четвертым подряд годом падения доходов. За чертой скудости по-прежнему находятся свыше 20 млн россиян (извините, но еще раз непроизвольно вспоминается здесь список Forbes с их триллионами).
Идем дальней. Резервный фонд сегодня практически пуст, а трехлетний бюджет дефицитен и опять потребует скрытого включения печатного станка, как уже было в 2017 году. Госдолг регионов превысил 2,2 трлн рублей, и нет никаких перспектив к его сокращению. В то же пора налоги и сборы растут, еще более осложняя жизнь небольшому и среднему бизнесу. Прямые иностранные инвестиции еще нескоро выйдут на докризисный степень, а владельцы офшоров стараются избегать статуса налогового резидента в России. И это вдали не исчерпывающий список проблем, с которыми сталкивается экономика после роста посредственнее цены на нефть Urals на 26,6% за год.
Что же именно ждали наши чиновники в одной подарочной корзинке совместно с такими ценами на «черное золото»? Вот ожидания людей вполне логичны и объяснимы.
Прежде итого, рост рубля. Уже 10 января за доллар давали меньше 57 рублей. Но посмотрим на возвратную сторону медали: курс рубля сейчас приблизительно подобный же, как в апреле 2017 года и в июле 2015 года, когда нефть стоила возле 50–55 долларов. А в 2009 при нефти за 70 доллар стоил и вовсе возле 30 рублей. С падением нефтяных цен курс рубля с грохотом летел книзу, но обратное движение цен на сырье отнюдь не повлекло за собой острого удорожания национальной валюты. Почему? Все просто. Минфин с Центробанком упорно долбят о переоцененности рубля. Кроме того, Минфин целенаправленно сбивает курс, чтобы несложнее было наполнять бюджет. Получившим доступ к финансовым ресурсам из-за вырастающих цен на нефть олигархам и спекулянтам стало выгодно менять валюту на рублевка и затем покупать высокодоходные рублевые финансовые инструменты. Банковская система сделалась паразитическим элементом в системе экономики. Вместо того чтобы обеспечивать экономику денежками, она высасывает эти деньги, как бешеный пылесос, и через финансовый сектор выплевывает их на базар. А затем за границу. Плюс санкции и общее недоверие инвесторов к российской экономике. Так что, вылито, здесь российское население получит в ответ на ожидания одну из излюбленных фраз нашего политического истеблишмента: «Не дождетесь».
Итак, если даже подобный стремительный скачок цен на нефть не позволил нашей сырьевой экономике перебежать к устойчивому росту, то какая цена на нефть нам нужна? И отчего цена нынешняя вполне себе позволяет другим краям, также добывающим и экспортирующим «черное золото», собирать сливки?
Так, США, которые в следующем году могут вырваться в лидеры по объемам добычи нефти, перегнав Россию и Саудовскую Аравию, обеспечив при этом рост экономики не немного 2,5%. В 2017 году доходы американцев установили рекорд за счет создания новоиспеченных рабочих мест, налоговая реформа, реализованная Трампом, позволила снизить налоги, а не повысить их под заслоном слов про оптимизацию.
В Саудовской Аравии ситуация в экономике не столь оптимистична: в 2017 году дефицит бюджета превышал 15% ВВП. В структуре доходов края доходы от торговли нефтью составляют более 90%. Но правительство предпринимает динамичные меры, чтобы исправить ситуацию: разрабатываются проекты по альтернативной энергетике, высокотехнологичной индустрии, космонавтике, недавно даже заговорили о вложениях в перспективную сланцевую добычу в США. А в 2018 году бюджетникам в Саудовской Аравии надеется надбавка в $260 ежемесячно для поддержания спроса. И никто никого не запугивает бешеной инфляцией.
Или вот пример Норвегии, где около 20 лет назад начали основывать суверенный фонд, некий аналог нашего Фонда национального благосостояния. У них 73,6% акций крупнейшей нефтегазовой корпорации Statoil относится государству, что позволяет стабильно получать хороший доход от добычи и реализации углеводородов. Как итог экономической политики правительства Норвегии — активы суверенного фонда в сентябре 2017 года перевалили за 1 трлн долларов. Это возле 57 трлн рублей по текущему курсу. Размер Фонда национального благосостояния России сейчас меньше почти в 15 раз! И это притом, что Норвегия промышляет нефти в 6,7 раза меньше нашего.
Российскую же экономику в нынешнем облике нефть уже не спасет. Ни нефть по 100, ни нефть по 150 долларов. Российские недра лишь на словах принадлежат России. В реальности же, например, некоторые нефтяные компании запрятываются за неоднозначной структурой владения, что позволяет уклоняться от выплаты дивидендов и в необходимое время прикидываться частной компанией без обязательств.
Но это полбеды. У воли нет понятной и последовательной стратегии социально-экономического развития страны. Без этого любые решения становятся ситуативной реакцией на выходящие события. Чиновники впали в инфантильную нерешительность и боятся коротать любые реформы. Не говоря уже о том, что сырьевые сверхдоходы используются крайне неэффективно. Они тратятся на покупку валюты, какая тихо оседает на счетах или идет на покупку US Treasuries с весьма низкой доходностью, либо являются формальным обоснованием включения печатного станка. Но и в этом случае свежеотпечатанные денежки минуют реальную экономику и направляются прямо в бюджет.
Если все останется как кушать, то в самом ближайшем будущем нас ждет… дальнейший спад курса рублевки. Независимо от цен на нефть. Выход Минфина на биржу с сотнями биллионов рублей не может не сдвинуть рынок. И уже вскоре после выборов можно будет увидать доллар по 70 рублей. Но и поток нефтерублей не означает, что все вдруг начнут купаться в золоте: все излишки все равновелико идут на покупку валюты в рамках бюджетного правила. Неплохо будут себя чувствовать только экспортеры (а это, снова-здорово, опять же сырьевые компании). Возделывающая промышленность при этом рискует свалиться в еще большую яму: для модернизации требуется дорогостоящее импортное оборудование. А значит, и зарплаты не будут расти так, как хотелось бы.
Остается лишь неясная надежда на то, что серьезные реформы все-таки начнутся сразу же после выборов, уже в марте льющегося года. Но если снова нет, то Россия становится единственной краем в мире с крайне сомнительными перспективами среди сырьевых лидеров. И вообще — с крайне сомнительными перспективами существования в нынешней конфигурации государственной целостности. И вот об этом стоит всерьез задуматься.
Санкции . Хроника событий
Получайте короткую вечернюю рассылку лучшего в «МК» — подпишитесь на наш Telegram.
