Опубликовано чт, 13/07/2017 — 16:34 пользователем NEWSmuz.com
После состоялась пресс-конференция, на которой певица рассказала о том, что волнует ее сейчас.
— Мне основное, чтобы на записи звучал голос. И все что звучит, подчинено голосу — тяни инструментал тоже. Единственный инструмент, который воспроизводит давя — голос. Понятно, что у радиостанций есть свои требования. Но я при записи слушаю голос, у меня за раменами десятилетия сотрудничества с моим звукорежисером, он хорошо понимает меня.
Тамара Гвердцители рассказала о том, как сочетаются русский и грузинский стиль в ее жизни.
— Русский язык — язык моих предков по материнской черты, бабушка родилась в Одессе. Я постоянно привожу из Витебска различные сувениры, сделанные руками белорусских мастеров. Вы подумаете, у меня большенный дом? Совсем нет. Но я нахожу место для них, они согревают меня.
Недавно Гвердцители выпустила альбом песен на идише «Momele», посвященный своей маме.
— Многие из этих песен я слышала в детстве, дед-одессит пел их у нас дома. Они на идише. Была идея воссоздать эту домашнюю трагическую атмосферу в доме, люд через 8 дней после начала войны эвакуировались из Одессы. Я размышляла о том, как они переживали потерю родного дома. Это то немногое, что люди могут сделать для своих мам, — распевать песни из детства. Я посвятила этот альбом моей маме. Мне путь эта память, и ценно, что это произошло, что это все-таки случилось.
Еще певица рассказала о своей самоорганизации.
— У меня тоже случаются трудные дни. Для женщины важно иметь профессию, заниматься своим делом. Не лишь дарить добро, но быть в профессии. Такой век. Надо справляться со своими эмоциями. И набираться сил, чтобы преодолеть новые сложности…
Очень тепло Гвердцители рассказала об общении со своей прабабушкой-княгиней.
— У меня интернациональная семейство, мы отмечали все праздники, тихо или громко. Прабабушка моя, княгиня, немало беседовала со мной, рассказывала истории из своей жизни. Ясные рассказы заканчивались у нее на 1917 году, все более позднее — она или уходила от ответов, или усердствовала поменьше рассказывать мне про военное время. Она была сдержанна, но в этом было немало темперамента, боли, сожаления. Не за себя, за каждого человека. Она отлично общалась с простыми людьми, она никогда не говорила слово «прислуга», вечно говорила «помощница». Два года она училась в Париже, это тоже наложило печать. Я видела ее манеры, ее поведение, ее отношение к людям. Это дорого моему сердцу, и наложило печать на всю мою жизнь. Ее взгляд, ее руки, ее осанка — это было уникально, лишь великие империи создавали таких людей. Так что у меня семейство не была типично-советской.
И не обошлось про вопросов о женской красоте.
— Красивость на сцене не мешает, она дает импульсы партнерам на сцене. Она помешивает в общении с людьми, иногда сложно понять, как общаться. Неплохо, что иногда не думаешь, как ты выглядишь. Раньше я думала, что же мне петь спустя десятилетия? Сейчас я загадываю только на год вперед. Моя профессия делает меня блаженнее. Выглядеть хорошо и быть симпатичной — это дает большие возможности для развития и отрада внутри.
Гуру КЕН
Фото — Дмитрий КОРОБЕЙНИКОВ
