В Москве повторился взрыв сродни взрыву на Чернобыльской АЭС: жертв нет
Его прочертили с научной целью под руководством президента РАН В.Фортова
Меня впустили внутрь огромного шара. Никогда не слышала такого эха. Говорить внутри этой стальной «кастрюли» очень сложно, голоса отражаются от стен полости неоднократно, отчего ответа собеседника услышать уже невозможно.
Олег Иванович Солнцев, заместитель заведующего лабораторией по взрывным трудам устанавливает внутри оболочку (аэростат), для наполнения ее газовой смешением. Внутри заряд взрывчатого вещества, который должен инициировать детонацию и взрыв водородно-воздушной смешения. После камера тщательно закрывается, и шар-аэростат внутри нее начинают мягко закачивать газом. Сначала дают воздух — около 5 кубометров, а после 2,4 кубометра водорода. Газы запускаются в шар по очередности. Их смешение происходит очень медленно, в течение двух часов. Автоматика весьма точно дозирует подачу газов со скоростью около 9 кубометров в час.
— Смешение у нас сегодня богатая, в ней увеличено процентное содержание водорода для увеличения скорости детонации и давления, — поясняет Солнцев.
— Какой взрыв будете имитировать ныне? — спрашиваю я ученого.
— Его можно сравнить с аварийным взрывом на предприятии, где кушать утечка газа. Однако по сравнению со взрывом на Чернобыльской АЭС наш взрыв будет немощнее. Сегодня мы взорвем около 6 кг в тротиловом эквиваленте.
Наконец надвигается кульминационный момент. Им руководит директор института академик Владимир Фортов. Не поспел он подойти к пульту, как все присутствующие возле камеры сотрудники затворили уши руками. Энергия взрыва действительно оказалась такова, что по-иному находиться возле взрывного шара было невозможно. Скачок давления внутри составил возле 40 атмосфер. Ударная волна заставила вибрировать стенки камеры, что продолжалось в течение 5 минут. Сообщают, вибрация и звуки были слышны даже на улице.
Установка наша была создана 10 лет назад в Северодвинске по технологии изготовления атомных подводных ладей и не имеет аналогов в мире, — рассказал нам после эксперимента Владимир Евгеньевич. — В ней моделируются все положительные взрывы, с которыми доводилось сталкиваться человечеству. В частности, взрыв на Чернобыльской АЭС, «Три Мэйл-Айленд» в США, на Фукусиме. Все они выходили по схожему сценарию: выделялся водород, смешивался с воздухом, выходила мощная детонация. Как ни странно, процесс взрыва газовых систем исследован весьма плохо. Он является некой комбинацией газодинамики, химической кинетики и теплопереноса, и в комбинации все эти явления обрисованы пока недостаточно. Поэтому мы продолжаем работать с ними, для того чтобы подавать нужные рекомендации специалистам атомной промышленности и других районов человеческой деятельности, связанной с риском возникновения взрывной ситуации.
