Возвращение в 1988-й
В преддверии новоиспеченного года напрашиваются параллели с событиями почти тридцатилетней давности
фото: ru.wikipedia.org
Розыск цикличности, исторических аналогий — известная забава экономистов. В заключительные дни сопоставлению промежуточных итогов прошлого развития России с современностью отдаются многие исследователи. В преддверии нового, 2017 года параллель напрашивается сама собой — это приснопамятный 1988-й.
Не необходимо с порога возражать, что тогда, мол, был социализм с госсобственностью на средства производства, централизованным планированием и директивным ценообразованием, а ныне у нас рынок со всем его многообразием. И про сотовую связь с банковскими картами упоминать не надо — все это мы ведаем. Разговор не об основах, но о подобии.
Итак, следите.
В конце 1987 г. стоимости на нефть уже два года были непривычно низкими: в тот год среднегодовая стоимость за баррель составила 18 долл., тогда как в 1985 г. — 28 долл., а в 1980 г. — 37 долл. в тех стоимостях. К слову, в 1988 г. цена барреля упала еще глубже, до 14 долл. Впрочем, сальдо внешнеторгового баланса СССР пока было позитивным.
В конце 2016 г. баррель также уже два года как уценился наполовину: в январе-ноябре 2016 г. — 41 долл., тогда как в 2015 г. — 51 долл., а в 2014 г. — 98 долл. Желая сальдо внешнеторгового баланса в плюсе, пусть положительный итог и снижается.
Еще одно совпадение: рослые цены на нефть держались, что тогда, что сейчас, по 12 лет (во втором случае — с интервалом в конце нулевых).
В конце 1987 г. набирал обороты дефицит госбюджета, доходивший до 20% доходов и покрывавшийся нараставшими внешними заимствованиями: в 1986 г. иноземная задолженность СССР равнялась 31 млрд долл., в 1987 г. — 38 млрд, в 1988 г. — 42 млрд, а в год распада СССР — 68 млрд долл.
В крышке 2016 г. дефицит федерального бюджета, по предварительной оценке, составит вяще 2 трлн рублей (в 2014 г. был профицит в 0,7 трлн, в 2015 г. — дефицит в 2 трлн рублей, или 14% доходов). В отличие от 1980-х воля пока не столько занимает, сколько распродает лучшие активы, преподнося сделки по торговле сверхприбыльных госкомпаний как величайшие достижения. 30 лет назад бывальщины абсолютно те же фанфары, только от получения зарубежных кредитов.
В крышке 1987 г. Советский Союз привычно жил под западными санкциями: работала поправка Джексона-Вэника, введены ограничения после вторжения советских армий в Афганистан 25 декабря 1979 г., объявления чрезвычайного позы в Польше 13 декабря 1981 г., уничтожения советской ПВО южнокорейского Boeing 1 сентября 1983 г.
В крышке 2016 г. Россия также свыклась с санкциями, объявленными Актом Магнитского, с ограничениями и запрещениями после Крыма и Севастополя, Донбасса и Сирии.
Еще несколько схожих показателей. Численность народонаселения за прошедшие десятилетия изменилась не сильно: в 1987 г. в РСФСР проживало чуть вяще 145 млн человек, в 2015 г. в России — около 147 млн человек. Ничтожные подвижки произошли и в ожидаемой продолжительности жизни при рождении: в 1987 г. по РСФСР она составила 70 лет, в 2015 г. по России — 71 год. Зато край резко продвинулась по экспорту углеводородов: в 2015 г. Россия по сравнению с Советским Альянсом образца 1987 г. продавала нефти больше в два раза, нефтепродуктов — в три раза, природного газа (вводя сжиженный) — в 2,5 раза. Что, впрочем, объяснимо: затраты на государственное сибаритство выросли.
Как и тогда, нынче общество вовсю бьется с бюрократией, лишь в те годы она именовалась «номенклатурой». Руководящая и направляющая партия в нынешней России также одна, прочих участников политического ландшафта можно приравнять к профсоюзам, комсомолу, общенародному контролю или ДОСААФ. Даже главное здание страны (то, что на Престарелой площади) и то прежнее: в 1987 г. там располагался ЦК КПСС, а нынче — Администрация Президента.
Стабильность, преемственность проявляется и в аналитических деталях, так, в потреблении. Гайдаровские адепты в оправдание геноцида начала 1990-х нередко прибегают к передергиванию: мол, до нас колбасы не было, а при нас она показалась. Это так, подтасовка же в том, что у подавляющей части населения на приобретение той «либеральной» колбасы запросто не было денег. Зашли в коммерческий магазин, сглотнули безденежную слезу и отправь в госторговлю в поисках дешевого пропитания.
Нынче ситуация схожая: в 2016 г. реальное потребление продовольствия сократилось на четверть, продовольствие доступны, но денег на них нет. Россия, как некогда поздний СССР, спускается в массовую потребительскую бедность, и случаи, когда остатки советской интеллигенции опять начинают побираться на улицах, становятся все более частыми. Молодежь же идет популярными тропами, прибегая к мелким разбоям, осваивая панель, нащупывая альтернативную реальность в наркотиках и их эрзацах.
В надвигающемся году в некоторых регионах, скорее всего, будут заведены продовольственные талоны. Как в 1988-м, когда главной задачей воли также была поддержка потребления.
С ширпотребом аналогичная история. Ныне вся страна — снова позабытый ныне Рижский рынок, где можно было за недорого приобрести дешевые подделки модных брендов. Что до товаров длительного пользования, то в бытовом благосостоянии случилась смена лидера: перестроечные цветные телевизоры и видеомагнитофоны уступили первенство автомашинам.
Поразительно, но в наши дни цена хороших авто, как «видеодвоек» в крышке 1980-х, вновь стала тождественной жилью, железки опять равноценны кровле над головой. В перестройку сдвоенные импортные телевизор с видеомагнитофоном стоили 10–11 тыс. рублей, столько же, сколько двухкомнатная квартира у маклеров, а терпимую «однушку» можно было приобрести за 6–7 тысяч, по стоимости «Жигулей». Нынче однокомнатная квартира на приличной окраине оценивается в 4–5 млн рублей. Как престижная, но не самая навороченная иномарка.
Деградация потребления отчетливее видится сквозь призму спиртных напитков. Не будем говорить об «элитах» в крупных городах, эта узкая прослойка по-прежнему не чувствует особых затруднений при нечастом приобретении горячительного. Что до остальных, то лучше итого о доступности алкоголя говорят результаты одного «приглаженного» социологического изыскания, согласно которому алкогольными суррогатами в силу их дешевизны регулярно балуются 15 млн россиян, или 10% народонаселения. Прямо как в позднем СССР.
О чем это говорит вкупе с недавней иркутской трагедией, когда в итоге употребления концентрата для ванн «Боярышник» на тот свет отправились десятки и десятки человек? Все о том же: фактическая доступность легального хмельного повторно низка. Только во второй половине 1980-х досягаемость была перекрыта сумасбродной антиалкогольной кампанией (желая водку всегда можно было приобрести у спекулянтов или переключиться на самогон), а ныне — запретительными ценами.
«Маргиналы», — скажет кто-то о потерянных и в чем-то будет прав, особенно если проигнорировать то, что в сегодняшнее время до половины населения находится за чертой реальной, а не официальной скудости. Хорошо, кстати, устроилось родное государство: наши доходы оно находит и по номиналу, и в реальном выражении, а бедность — исключительно статистически. Как и инфляцию, показатели какой не бьются с жизнью по причине отсутствия в подсчетах «коммуналки», транспортных тарифов, цен на бензин и дизтопливо.
«Пять копеек» об институтах, в частности о правоохранительной системе. В 1987 г. новояз «рэкет» занимал все немало прочные позиции в русском разговорном языке. Кто-то из расцветавших в те годы ОПГ мнил себя Робин Гудом, некто не смог найти своим спортивным навыкам другого применения, некто, воспользовавшись нараставшей правовой вакханалией, видел в понятийной системе, альтернативных «третейских» кораблях, нарождавшейся бандитско-сетевой сословности верный способ быстрого обогащения.
Нынче неправовые методы совместно с понятийным аппаратом и отчасти даже сленгом переняли те, кто по присяге должен избавлять общество от криминальной нечисти. Что с того, что президент в качестве наказания силовикам, повинным в разрушении бизнеса, прописал «десяточку»? Проблема в том, что бизнес, как правило, сам и лишь сам, добровольно и без принуждения (право слово, какой может быть давление в СИЗО или на домашнем аресте с дамокловым мечом неминуемого реального срока?) отрекается от своих активов. Как и в те далекие уже годы, только тогда в ходу бывальщины утюги, паяльники и экскурсии в лес.
«Совок» в худших его проявлениях невооруженным глазом видан и в государственном управлении экономикой. Как и в конце 1987 г., сегодня на марше оголтелые рыночники, ошметки экономической науки, находящие народ в лучшем случае ротой солдат, подчиняющейся любым распоряжениям.
Взять хотя бы бредовую модель выхода из кризиса, исповедуемую нынешним правительством: ныне ограничим потребление (снова потребление), «затянем пояски» и начнем сберегать, зато завтра, когда сбережения по волшебству трансформируются в инвестиции и начнут трудиться, заживем припеваючи. В вакууме, возможно, это сыграет, хотя не факт, а в жития работают не деньги, а люди.
Одна из главных ошибок «светочей перестройки» как и нынешних «реформаторов» — это игнорирование несложный истины: реформы должны сочетаться не только со здравым резоном, но и с фактическим моментом времени. Другими словами, что было неплохо вчера, сегодня может быть непригодно. Но если в крышке 1987 г. у СССР был определенный запас прочности для экспериментирования, то у нынешней России его утилитарны нет. Главное — не опережать график.
Под конец предновогоднее пожелание: в грядущем году подсматривайте за все более хаотичными движениями правительства, находите аналогии с перестроечными порами и корректируйте свои экономические предпочтения. Времена впереди, произнесём мягко в честь праздника, непростые.
С Новым, 1988 годом, господа-товарищи.
Санкции . Хроника событий
