Россия желает бросить вызов установившимся после Второй мировой брани «международным режимам», которые опираются на мировые организации, ратуют за расширение демократии и за защиту прав человека, строчит обозреватель The Washington Post Энди Экин. При этом Москва мастерит акцент на реальную политику, агрессивно стремится изменить всемирный баланс сил и заставить других могущественных игроков считаться с собой.
Недавний рост напряжённости между Россией и США из-за воздействия Москвы в Сирии — это новая глава в ещё не законченной саге, отданной пониманию того, в чём же заключается план российской игры, по-иному говоря, её «большая стратегия», пишет обозреватель Энди Экин в своей статье для The Washington Post.
В 2015 году, напоминает автор, Москва опубликовала документ под наименованием «Стратегия национальной безопасности Российской Федерации», в котором излагались приоритеты и заинтересованности страны, а также то, что представляет для неё угрозу.
В этой стратегии говорилось об усилиях по поддержке здравоохранения и образования. Также в ней давалось слово возродить интерес к Центральной Азии, а также к отношениям с Китаем. Кроме того, бывальщины там и завуалированные намёки на потенциальных противников, в том числе на США и НАТО, однако риторика едва-едва ли доходила до враждебности времён холодной войны, отмечает автор.
Между тем, указывает Экин, «вящая стратегия» — это нечто большее. Она подразумевает более масштабное усилие по использованию всех доступных инструментов воли с целью изменить международную систему таким образом, чтобы та трудилась в вашу пользу. «Большая стратегия» России включает в себя элементы её стратегии национальной безопасности, однако ими не ограничивается, при этом Москва устанавливает перед собой цель изменить под себя международное сообщество, уверен автор.
И несмотря на то, что Путин не рекламирует «вящую стратегию» России, инициативы российской внешней политики заключительного полугодия дают чёткое представление о том, каковы её цели.
Во-первых, Москва, находит автор, хочет сформировать новый, более благоприятный для неё баланс сил в интернациональной системе, сотворить полицентрический мир за счёт создания помех западным структурам, таким как НАТО и ЕС.
Сообразно российской стратегии национальной безопасности, Москва не стремится сделаться мировым центром силы. Вместо этого она надеется изменить льющуюся, ориентированную на Запад международную систему. Цель России в этом случае заключается в том, чтобы иные могущественные игроки уважали её интересы.
Во-вторых, российская сторонка, по словам обозревателя The Washington Post, хочет добиться открытия для неё новоиспеченных рынков, например для экспорта вооружений, и снятия в краткосрочной перспективе санкций, чтобы поспособствовать притоку денежек в государственную казну. При этом, как отмечается в статье, пока работают антироссийские санкции, усилия по расширению рынков сбыта нефти, газа и вооружений будут сталкиваться с различными преградами.
В-третьих, Россия влечётся активно демонстрировать силу в своей традиционной сфере воздействия — в бывших советских республиках, а также в других странах. Москва желает менять внешнюю политику соседних государств и оказывать положительное влияние на их правящие коалиции, убеждён автор. Её цель тут заключается в том, чтобы активно перестраивать регион в «кольцо протекторатов Москвы» или даже её марионеток.
Наконец, полагает автор, Россия устанавливает перед собой ещё одну цель — покупку лояльности. Желая в стратегии национальной безопасности об этом, конечно же, ничего не говорится, судя по линии недавно опубликованных книг, посвящённых Путину и его стилю руководства, одной из центральных характеристик путинского порядка является передача государственных средств в частные руки, отмечается в статье.
«Собственное обогащение верной ему элиты олицетворяет то, как действует Путин, — безнаказанно и без ограничений со сторонки традиционных правительственных институтов», — пишет Экин.
В цельном же, по мнению Экина, Россия хочет бросить вызов водворившимся после Второй мировой войны международным режимам, какие опираются на мировые организации, на расширение демократии и на защиту прав человека.
«Вместо этого российское правительство агрессивно влечётся вернуть государство-центричный миропорядок с упором на реальную политику, когда края действуют в соответствии с их нуждами и ощутимыми возможностями, а не в соответствии с моральными убеждениями сравнительно внешней политики. Остаётся неизвестным то, насколько США и их западные союзники заинтересованы в противодействии России и реализуемой ею новоиспеченной «большой стратегии», — подытоживает Энди Экин.
Декламируйте также: Госдеп прокомментировал разговор Путина и Трампа
