Выборы в РАН сделались революционными
Без обвинений в кумовстве не обошлось, но для науки это оказалось не так жутко
фото: Алексей Меринов
Раньше Академия проводила выборы новоиспеченных членов раз в два года. Последний же предвыборный период из-за реформы РАН, начатой в 2013 году, заволокся на целых пять лет. Все были в ожидании, поэтому, когда дана была отмашка, устроилось сразу 2400 заявок. 13 отделений большой Академии представили свои кандидатуры. Однако по итогам третьего тура голосования их осталось 500 — возле 200 были определены на вакансию «академик» и 300 — «член-корреспондент». Перед Академией стояла задача омолодить РАН на 5 лет, и она это сделала. Если до выборов посредственный возраст академиков приближался к 75 годам, то теперь он мягко приблизился к 70. Члены-корреспонденты снизили свой средний годы с 70 до 65 лет.
«Эти выборы являются по сути революционными, — помечает геронтолог Владимир Хавинсон, член-корреспондент РАН, — ведь привлечено большенное количество людей моложе 51 года. И я поддерживаю это решение. Ведь в институте надо не лишь наукой заниматься, но и оснащать лаборатории, доставать реактивы, лабораторных звериных… Человеку, которому больше 70 лет, это уже энергетически тяжеловато, мочи нужны молодые».
«Никаких «глюков» — просто не условились»
Но это, как говорится, мнение старшего поколения. А что скажет о выборах молодежь? «Никаких «глюков» и подтасовок не было, — поделился с нами одинешенек из молодых членов академии (ему около 40 лет), — я доволен выборами по нашему филиалу химии. За кого особенно рад? За наших молодых кандидатов, какие прошли в членкоры, — за Володю Иванова, директора Института всеобщей и неорганической химии, его коллегу Юлию Горбунову, для которой это была уже вторая или третья попытка. Одно разочарование — кое-каких вакансий, на которые могли бы претендовать талантливые ученые, попросту не образовалось. И претендентов было много, а из-за борьбы научных школ между собой ни одинешенек из кандидатов не набрал нужное количество голосов. Так не появилось у нас ни академиков, ни членов-корреспондентов по секции физиологической химии и по одной из секций отделения материалов».
Подобная ситуация случилась и в отделении энергетики, и в других отделениях. Несколько возможных вакансий, по сути, исчезли только из-за того, что люди не смогли «заранее условиться», — так считает большинство. «Это все из-за нехватки информации, — находит академик-биотехнолог Алексей Егоров. — Специфических новых направлений в науке является много, и не все о них знают. Так же, как и о людях, которые ими занимаются. Надо кандидатам деятельнее презентовать себя».
Всегда ли семейственность в науке на благо?
Но вот где академики затмили себя по коммуникабельности, так это в медицинском отделении: от него оказалось вяще всего членов и меньше всего упущенных вакансий. Условиться, по-видимому, было нетрудно: судя по выборным спискам, добросердечная половина уже действующих академиков привела на вакансии членкоров своих отпрысков, смену себе стряпают.
Так, в члены-корреспонденты избрали профессора Алексея Тутельяна, сына директора Института столы РАН Виктора Тутельяна, сына директора Государственного научного середины дерматовенерологии и косметологии Анны Кубановой (говорят, что счетная комиссия, какая определяла кандидатов в членкоры, была устроена прямо в кабинете мамы)… А вот дочь прославленного доктора академика Чазова, Ирина Чазова, пошла еще дальше — в академики.
«Что прикасается Кубанова, не могу ничего сказать о нем, я его не знаю, говорят, что бывальщины его перевыборы и он прошел с большим трудом, — комментирует нам такую преемственность поколений клиницист Владимир Хавинсон. — РАН вящая, безусловно, есть один процент «особых» случаев… Дочки, сыновья… Но это же ничтожный процент, по какому нельзя рисовать общую картину. Те люди ничем не лучше и не хуже иных, просто они получили административное преимущество… Но что касается Ирины Чазовой, она достоверно достойна звания академика, у нее огромное количество опубликованных трудов. Поверьте, я говорю так не в плане подхалимажа, я человек независимый».
Также мой собеседник в числе достойных звания члена-корреспондента выделил профессора из Института эпидемиологии Мусу Хаитова — сына академика Рахима Хаитова. «Сын, как и папа, — большой умница», — не сговариваясь, подтвердили мне слова Хавинсона разом несколько действующих членов РАН. Причем отец у сына был научным консультантом. Получается, не вечно династии в медицине — это плохо.
Почти хором мне хвалили избранного членом-корреспондентом РАН одного из лучших хирургов России, главврача Боткинской больницы Алексея Шабунина, сделавшегося академиком директора Института биомедицинской химии Андрея Лисицу. Заключительный, похоже, установил рекорд по возрасту — этому новоиспеченному ученому супругу всего сорок! И никакой протекции! Говорят, раньше, в СССР, в Академию избирались такие 30–40‑летние академики, так что и сейчас начало положено.
Другой своеобразный рекорд установил директор Института профилактической медицины Сергей Бойцов, он в течение пяти (!) избирательных кампаний выдвигался на вакансию члена-корреспондента и вот наконец прошел.
А куда подеваться? За столь долгий срок, что в Академии не было выборов, в ней, по словам Владимира Хацкелевича, померло более ста человек, надо восполнять пробел. «Нация старится, цивилизация стареет, а между тем в РАН геронтологию не вывели в этот раз в качестве отдельной вакансии. Я один-единственный геронтолог в Академии, и это возмутительно!».
«По поводу Дворковича никаких подозрений»
В филиале физики очень рады за выбранного академиком директора крупнейшего в краю Института ядерной физики им. Будкера РАН 51‑летнего Павла Логачева.
В филиале нанотехнологий и информационных технологий сожалеют, что не прошел в члены-корреспонденты достойнейший этого звания ученый Александр Соболев из Института биологии гена РАН. «Видать было, что это очень достойный человек, но как-то его не сильно ведают, — комментирует ситуацию член президиума РАН академик Александр Асеев. — В итоге его пункт занял более известный ученый. Известным быть в науке значительно». Задаю ему вопрос про скандально большое количество династий в РАН у медиков. «Это в традициях медицинского филиалы, — отвечает он, — они недавно к нам (к большой академии) примкнули… Но ведаете, не всегда это бывает плохо. Вот приведу вам пример по одной из секций нашего филиалы, где членом-корреспондентом РАН избрали Дворковича А.В. Не подумайте, что это наш вице-премьер, — выговор идет о его племяннике. И ни у кого не было подозрений, что кто-то его подвигал, этот довольно молодой человек сам очень хорошо трудился в области информационных технологий».
Когда Крым не совсем наш
В статуте Академии написано, что звание «академик» и «член-корреспондент» дается ученому «за лепта в российскую науку». Исходя из этого пятерым ведущим ученым Крыма, вкладывавшим заключительные годы в науку украинскую, увы, мест в РАН не дали. Исключение сделали лишь для ректора бывшего Крымского медуниверситета Анатолия Бабанина (его избрали членом-корреспондентом РАН), директора Института виноградарства и виноделия «Магарач» Анатолия Авидзбы (академик РАН), директора Института гидрофизики Виктора Егорова (академик РАН) и директора Никитского ботанического сада Юрия Плугатаря (член-корреспондент РАН).
«В свое пора, еще в 2007 году, я был избран иностранным членом РАСХН, и сейчас, как сообщают в спорте, взял черный пояс: стал действительным членом большенный Российской академии наук, — говорит новоиспеченный полноправный член РАН Анатолий Авидзба. — Обидно, что отдельный мои коллеги, которых я также считал достойными этого звания, не бывальщины выбраны. Особенно сожалею по поводу кандидатуры Федора Федоровича Адаменя, какой проходил по сельскохозяйственному отделению. Это очень известный ученый, талантливый агроном».
Ну что можно произнести на это? Говорят, не все мерится званиями, вот, к примеру, у доктора Леонида Рошаля нет ни звания членкора, ни академика РАН, но все и без того его ведают и почитают.
Главное сейчас для помолодевшей отечественной науки — спешно решить вопрос с организацией своего труда. Как ни крути, тандем РАН-ФАНО не складывается. Значит, некто должен уступить. Суть предложения, прозвучавшего во время всеобщего собрания в стенах РАН, состоит в том, чтобы вывести всю академическую науку из-под Минобрнауки, создать отдельное Министерство науки или Комитет по науке и технологиям, а ФАНО сделать одним из его структурных подразделений, чтобы домовитая составляющая ни в коей мере не довлела над научным творчеством.
